Нэни тяжело вздохнула и сокрушенно покачала головой.
Отлично понимая, чьи рассудок и глубину интеллекта на самом деле имеет в виду несгибаемая бабуся, Джей широко ухмыльнулся и, распрощавшись со старушкой, отправился по ее наводке в золотую гостиную.
Очередное издевательско-воспитательное изобретение Нрэна, считавшего, что настоящая леди-принцесса должна уметь держать в руках иголку, доставило маленькой эльфиечке немало неприятных минут. А садист Нрэн, при каждом удобном случае ставивший в пример Мирабэль идеальную леди – Элию, – на сей раз ни словом не обмолвился о том, что старшая принцесса в жизни не держала в руках каких-либо ниток и игл, ну разве только отравленных или пыточных.
Итак, два раза в семидневку бедняжка Бэль должна была проводить полтора часа за нуднейшим и мучительнейшим, как ей казалось, занятием – вышиванием – в обществе разряженных кукол, все интересы которых сводились к детальному обсуждению новых туалетов, красивых камешков и подходящих партий для замужества. Предложения Мирабэль бросить все эти нитки, пяльцы и пойти в Сады поиграть в разбойников не находили отклика в сердцах юных леди. Девушки встречали слова принцессы недоуменными взглядами или хихиканьем и вежливо хвалили ее высочество за удачную шутку.
Пусть, по мнению девушек, Мирабэль была странным созданием, но у нее имелось одно неоспоримое достоинство – масса ослепительно красивых, интригующе романтичных, овеянных зловещим отсветом тайны, безумно богатых, знатных и, самое главное, неженатых родственников. Следовательно, юные леди были уверены, что с Бэль нужно дружить, ну, во всяком случае, очень стараться это делать.
Так что появление в золотой гостиной принца Джея было встречено с большим энтузиазмом. В ответ на его: «Прекрасный день, юные леди!» – Девушки дружно ахнули и зарделись от хорошо разыгранного, а частично и неподдельного волнения. Потом юные кокетки скромно потупились и, бросая томные взгляды из-под ресниц, зашелестели платьями, приседая в изящных реверансах, кои являлись плодами многочасовых репетиций перед большими зеркалами. Пяльца с незаконченными узорами из птичек, розочек, васильков и прочей дребедени были мгновенно забыты.
Но громче всех и, пожалуй, искреннее всех обрадовалась визиту брата Мирабэль. Она уже почти две луны не видела Джея и успела по нему основательно соскучиться.
– Джей! – радостно завопила Бэль и, кинувшись к богу, повисла у него на шее, болтая ногами от избытка чувств. Крепко обняв сестренку, принц тепло улыбнулся ей, потерся своим острым носом о курносую кнопку девчушки, и, подмигнув, весело заявил:
– Привет, егоза! Соскучилась?
– Ага! – закивала Бэль, и не думая отпускать шею брата. Тем более что на охристом жилете у него болталась новая брошка, которую следовало хорошенько рассмотреть и потрогать – серебряный паучок с янтарным брюшком в переплетении позвякивающих цепочек.
– Тогда пошли,