Он сделал знак своим оперативникам. Пошли, бездельники!
В переулке было людно. Медики осматривали тело. Пожилой человек в очках обнюхал разбитую бутылку и пристально разглядывал брусчатку.
Капитану пришлось остановиться и ввести этих товарищей в курс дела.
– Все понятно, финский нож, – сделал заключение субъект с горбатым носом. – Удар в живот нижним хватом. Лезвие вошло почти прямо, значит, злодей одного роста с потерпевшим либо слегка повыше.
– Слышь, Кузьмич, ты чего там ищешь? – спросил у старшего товарища нетерпеливый молодой опер.
– Да подожди ты, – отмахнулся субъект в очках. – Преступник мог что-то оставить на месте преступления.
– Да что он мог оставить? Комсомольский значок? – сказал парень, перехватил тяжелый взгляд офицера контрразведки и осекся.
Место преступления теперь охраняла милиция.
Иван собрал своих людей у выхода на базарную площадь, обозрел их сконфуженные лица и произнес:
– Ладно. Я виноват не меньше вашего. Пацана все запомнили?
– Да, – сказал Луговой. – Лет двенадцать-тринадцать, коротышка, уши торчком, башку от рождения не мыл. А еще картуз на ней. У взрослого дядьки, видать, стащил.
Остальные согласно кивали. Пацана срисовали все.
– Так почему стоим? Живо искать малолетку. Он явно из местной шантрапы, на базаре вертится.
Пацан проявился минут через пятнадцать. Он и не думал прятаться.
Базарный день подходил к концу, торговцы сваливали в мешки нераспроданный товар. Число зевак и покупателей заметно сократилось. Часть торговых рядов уже опустела.
Осокин лично засек фигуранта. Местная шпана в возрасте от девяти до пятнадцати лет пристроилась на лестнице, ведущей в полуподвал. Мальчишки курили через одного, весело обменивались впечатлениями от прошедшего базарного дня.
Тот самый пацан был явно своим в этой компании. Он пускал дым кольцами, ржал, как жеребенок, сыпал матерками вперемежку с феней и при этом бдительно поглядывал по сторонам, то есть был уже пуганый.
На другой стороне базарной площади объявился милицейский патруль. Мальцы тут же напряглись и стали по одному исчезать.
Иван из-за киоска наблюдал за своим подопечным. Тот тоже отклеился от поредевшей компании, сунул руки в карманы и юркнул в ближайший переулок. Факт агрессии со стороны незнакомого дядьки он не проглядел бы. Мальчонка был глазастый.
Переулок выходил на улицу Кирова, больше там свернуть было некуда. Напрямую пацан добрался бы быстрее, но, наверное, уже обзавелся инстинктом, который заставлял его избегать общественных мест. Значит, этот шкет не раз имел терки с милицией.
Бегать за ним и смешить народ капитану контрразведки СМЕРШ вовсе не хотелось. Он зашагал по Кирова, юркнул в проулок, перехватил по пути