«Да», – нехотя промямлил молодой.
«Товарищ полковник, простите этого балбеса, ведь не понимает что сам несет», – попытался вступиться за товарища седовласый усач в немного потертом и со следами ожогов берете.
«Да чего уж там. Мне ваши обзывалки хорошо известны. Да только я не обидчивый, но зануда. Поэтому давай разбираться. Ты в каком звании службу закончил, боец?» – спросил седого десантника полковник.
«Старшина», – отвечал тот.
«Ну, вот по званию я к тебе и буду обращаться. Теперь скажи мне, как вас, десантников называют?»
«Десантура, ВДВ»
«Хорошо. А еще как? Только поэтичнее»
«Ну, небесная пехота..»
«А еще как?»
«Хм… Ну, еще боевые ангелы…»
«Во! Боевые ангелы! В самую точку. А как мой род войск называют?»
«Артиллерия, бухачи, гренадеры, бомбардиры….»
«А еще как? Также поэтично изобрази, напрягись, вспомни».
«Э-э-э…кажись Боги войны…»
«Во-о-о-о! Именно, что боги войны. А теперь, старшина, скажи, в чем разница между богами и ангелами?»
Старшина задумался и не нашелся, что сказать.
«Молчишь? Тогда я тебе скажу в чем разница: а разница в том, что ангелы во все времена были в услужении у богов», – с усмешкой произнес полковник – «а ,следовательно, уж коли вы ангелы то вы у нас богов на побегушках. Дело вы свое, честно говоря, знаете крепко, но заносится не стоит А по сему, давайте-ка бойцы выпьем за взаимопонимание и дружбу богов и ангелов », – сказал полковник и налил в стоявшие на столе два стопарика белой.
«Чего стоишь, кого ждешь?» – спросил полковник молодого горлодера когда поставил графинчик на стол – «Бери»
«Не почину и не заслужил», – ответил за молодого седой старшина и отбрал у горлодера стопарик.
«Ваше здоровье, ангелы!» – произнес полковник и выпил.
«И вам богам не кашлять!» – весело ответил старшина, выпил, занюхал беретом , а одевши его на голову, отдал честь полковнику. Все десантники также отдали честь полковнику. А потом старшина обернулся к молодому и спросил: «Теперь ты понял, кто тут чмырь, олух?»
Дружный хохот огласил летнее кафе на улице Советской в городе Новосибирске 2 августа 2005 года.
Мстя!
Суббота… Утро… Десять часов. Люди спят – молчите, петухи.
Я лежу в кровати, укрывшись одеялком под самый подбородок. Тепло. Приятно. Одеялко ласково согревает меня. Как же хорошо лежать, закрыв глаза, и наслаждаться утренней дремой.
Так… не понял… что это за заунывное жужжание? Блин, опять этот … начал свои пляски.
Сейчас минут двадцать будет пребывать в нирване медитативной, вонять своими палочками, потом проорет что-нибудь соответствующее сегодняшнему дню и начнет: топ-топ, шлеп-шлеп. И на часов пять. И ведь никакие уговоры на него не действуют – просил же, мол, сделай звук тише. Я готов «топ и шлеп» терпеть, но без этой «музыки». Знаете, что он ответил? Что я ретрогад (именно так), что я притесняю его свободу