Швоткать. Муса Мураталиев

рядом с Лаймой Яновной, я вспоминаю, как увидел её впервые в нашем районе лет пять или шесть назад.

      Она приехала откуда-то в красном плаще и красной шляпе с широкими полями.

      Мне показалось тогда, она приехала из курортной зоны Крыма.

      Вызывающие одежды делали тогда её маргинальной дамой в нашем районе.

      Сколько раз я её видел – не считал.

      Всегда она в красном плаще.

      Идёт по стадиону, толкает тележку дворничихи, на руках – белые перчатки, на голове – красная шляпа.

      Рядом какой-то откормленный старшеклассник, некоторое время он помогал ей.

      Последние года три он не появляется, похоже, учится или работает.

      Лайма Яновна, выходит, натура прямолинейная, грамотная и миловидная женщина.

      На вид ей сорок с лишним лет, а может, я и ошибаюсь.

      Тут мои мысли душат меня, заставляя изнутри подчиниться команде: «Молчи!»

      И я отключаюсь.

      – С тобой все в порядке? – говорит Лайма Яновна.

      Я молчу.

      Так идём метров пятнадцать, пока не доходим до козырька моего четвёртого подъезда.

      Тогда я иду налево, а Лайма Яновна продолжает свой путь далее.

      Не попрощавшись, расстаёмся.

      Мы за Натусю

      По городскому номеру непредвиденный звонок.

      Внуки не реагируют, сын и дочь молчат.

      Я и Соня не ждём вестей.

      Звонок по городскому телефону – редкость.

      – Ну? – говорит Соня. – Кто поднимет трубку?

      – А я тут при чём?! – отвечают голоса внука и внучки из своих комнат.

      Взрослые дети ничего не говорят, ждут, чтобы кто-то подошёл к телефону.

      Зуммер третий раз оглашает все комнаты своим тревожным напоминанием, призывая ответить!

      – Если бы нас не было дома, то другое дело… – говорю я и встаю.

      Я выхожу в прихожую, где установлен аппарат с городским номером.

      Иду медленным шагом, так как знаю, что звонок не для меня.

      Мысли мои напоминают, что это очередной трюк рекламщиков.

      – Слушаю! – говорю резко. – Как же вы мне надоели!

      – Дядя… – говорит вдруг знакомый голос. – Я Наташа. Позовите Дину.

      Я зову дочь и, оставив трубку на тумбочке, отхожу.

      Дверь за собой в большую комнату закрываю, чтобы в других комнатах не слышали.

      Соня тут подходит к двери большой комнаты, чтобы услышать, о чем идёт разговор дочери с Наташей.

      Подслушивать разговор, хотя бы и родной дочери, неприлично, но у Сони был повод для беспокойства.

      Моя семья не первый раз огораживает Наташу от неприятностей.