Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого. Сергей Эдуардович Цветков

Какое-то отдаленное эхо летописной легенды о посольствах, кажется, можно расслышать в рассказе арабского ученого конца XI – начала XII в. Марвази об «испытании вер» неким «царем русов» Булдмиром/ Буладмиром (вероятно, искаженное «Владимир»), вначале принявшим христианство, а затем пожелавшим стать мусульманином. Будучи язычниками, пишет Марвази, русы добывали себе пропитание мечом, «и было их воспитание таким, пока они не приняли христианство… Когда они обратились в христианство, вера притупила их мечи, дверь добычи закрылась за ними, и они вернулись к нужде и бедности, сократились у них средства к существованию. Вот они и захотели сделаться мусульманами, чтобы были дозволены для них набег и священная война… Вот они и послали послов к владетелю Хорезма, четырех мужей из приближенных царя, а у них есть независимый царь, называется их царь Булдмир… Пришли послы их в Хорезм, поведали цель посольства, обрадовался хорезмшах тому, что они захотели стать мусульманами, и послал к ним кого-то, чтобы тот наставил их в законах ислама, и они обратились в ислам».

      Разведыванием сущности мировых религий Владимир занимается также в одном анонимном византийском сочинении (так называемый «Аноним Бандури» – по имени его издателя A. Banduri), которое могло послужить источником для соответствующего сюжета Повести временных лет⁹⁰.

      Много позднее сложилось польско-литовское предание о враче Иване Смере, половчанине по происхождению, которому Владимир будто бы поручил исследовать веры. Объехав разные земли, Смер добрался до египетской Александрии, откуда отправил князю письмо, вырезанное на медных досках. Суть этого послания сводилась к тому, чтобы Владимир не принимал ни греческую, ни римскую веру, так как чистое апостольское учение сохранилось только в александрийском христианстве. В XVI в. житель Витебска Андрей Колодинский якобы перевел письмо Смера на русский и польский языки, и с тех пор оно хранилось в одном из польских монастырей. В следующем столетии сын польского богослова Андрея Вышеватого, Бенедикт, сообщил эти сведения церковному писателю Христофору Занду, который включил их в свою книгу «Ядро церковной истории». Оттуда известие о Смере попало в «Российскую историю» М.В. Ломоносова. Русский ученый предположил, что Смер обратился в Александрии в коптскую ересь, «которая содержит обрезание; чего ради не удостоена Владимирова внимания»⁹¹.

      Современная наука разоблачила «письмо Ивана Смера» как фальсификацию XV–XVI вв., вышедшую, по всей вероятности, из среды польско-литовских социниан. Социнианское учение относилось к ересям арианского толка, отрицавшим троичность Бога, чем и объясняется восхваление Смером чистоты «александрийского христианства» (ересиарх Арий в конце III – начале IV в. был пресвитером александрийской церкви).

      И только третье летописное сказание – о крещении Владимира в Корсуни (так называемая «корсунская легенда») – безусловно является самобытным древнерусским произведением, хотя заимствования