А теперь я снова брожу по роще —
И ни звука в ответ.
Дрожь одиночества чище, проще,
Чем этот осенний свет.
Мы все чураемся временами
Нежности горькой, звезд.
Но над бездной, которая между нами, —
Осени желтый мост.
«Ничего терпеливей нет зимних ночей…»
Ничего терпеливей нет зимних ночей,
Разве лишь ночные стихи.
Снег великий идет, только он ничей,
И его молитвы тихи.
Солнце восходит, а дом одинок,
И становится сердце горой —
Нежной, снежной, порой сбивающей с ног
И дарящей цветы порой.
А про вьюгу великую я говорю
Потому, что люблю ее.
И опять Всевышнего благодарю
За морозное счастье мое.
«Новогодняя ночь, а дождь идет проливной…»
Новогодняя ночь, а дождь идет проливной,
И угадай с трех раз,
что творится сейчас со мной?
Впрочем, даже не так:
угадай, что творится с нами —
Временами добрыми и злющими временами?
Дождик-то ладно:
можно спрятаться за дверьми —
Страшнее, что люди быть перестали людьми.
Гостиница в Ленинграде
Белой ночи дыра, черных дел неуют,
И бутылка вина – за прощенье награда.
Нет же, нет, это не петербургский приют,
А гостиница нынешнего Ленинграда.
Не захлопнута дверь, не раскрыта тетрадь,
И поэты молчат, обозлясь и отчаясь…
Петербург, я нагрянул к тебе умирать.
Ленинград, я живым от тебя возвращаюсь.
«Вот первый снег! Я восхищенным взором…»
Вот первый снег! Я восхищенным взором
Гляжу на двор, который обнесен
Скрипучим и сверкающим узором,
Похожим на волшебный детский сон.
Вот первый снег! Он все переиначит,
Вернет друзей веселых и подруг.
Но снег дрожит и, как ребенок, плачет
И смотрит недоверчиво вокруг.
Наутро он умрет, и станет жутко:
Придет еще пора зиме кружить,
Но первый снег – он словно Божья шутка,
Способная навек заворожить.
И жалко мне полет его кромешный,
Тишайший и беспомощный полет.
И этой хрупкой красотою нежной
Я буду жить всю зиму напролет.
Цветы
Можно фиалковый мед от мигрени пить,
Можно спасаться календулой от простуд.
Но есть цветы, которых нельзя забыть,
И тем ближе они, чем дальше они растут.
Улыбаясь солнцу и умываясь росой,
Они делают этот мир чище, чем чья-то кровать.
Но любой влюбленный и даже любой босой
Ради праздного счастья готов их сорвать.
Брошенная женщина, прижимая их нежно к груди,
Рассказывает им сказки, как будто кудель прядет.
А