Соты. Наталья Барышникова

юными были.

      Я ещё тебя прижала, глаза ладошкой

      Прикрывала, шептала, у них понарошку…

      Потом всполохи, набеги зверей,

      Утончённая девочка, зыбкий еврей,

      Опять войны – первая,

      Вторая – неумеренные:

      Дед-прадед покаялись неумиренные.

      Но суть тоски не в правде, не в боли,

      Отпущенной на трехглавую волю,

      Не в решете, которому слава,

      Не во времени семиглавом,

      Ни в радости юности, ни во снах,

      Ни в обесцененных орденах,

      Ни в долге перевыполненном,

      Не в том, каким ты зовешься именем…

      Родной, нам Бог подарил потрясающую идею.

      Мне сегодня неодинокую Архидею.

      Кстати она обживается –

      Брысь, змея – в нашем саду.

      Угомонись, драгоценный мой дед.

      «Графоманчик пришёл ко мне в гости…»

      Графоманчик пришёл ко мне в гости.

      На комод положил свои кости.

      Вслед за ним ступил графаман

      В тюбетейке покроя от мам.

      Грофамиры топтали поверхность планеты –

      Одноклассников и друзей интернеты.

      Они ставились, пялились, жили –

      Метмерзавцы над словом кометой кружили.

      Осенний дождь

      Состарившийся барабанщик

      В моё окно стучит не в такт –

      Как обманувшийся обманщик,

      Пятак меняет на пятак.

      Порастерял свою настырность.

      Пораздарил свой дерзкий пыл.

      И только серость,

      Сырость,

      Сирость…

      И растворение мольбы.

      «Уважаемые люди выходили из себя…»

      Уважаемые люди выходили из себя –

      Павлик ехал на верблюде,

      Чтоб Петру поведать для –

      Для чего такого надо полюбить неполюбя.

      А биолог у прилавка намекнул – сегодня тля

      Затуманила рассудки, расшерстила свитера.

      Многоопытные утки мчатся из позавчера.

      То петля, за ней петлица,

      Дальше пудель неспроста –

      Многоглавая столица поднимается с креста.

      «Семьёю брошено гнездо…»

      Семьёю брошено гнездо.

      Не обернуться напоследок.

      И золотой струится стон

      С дрожащих ослабевших веток.

      Под зиму дерево скорбит.

      И крона кладбищу подобна.

      Дом, что предательством убит,

      Считать покинутым удобно.

      А безмятежная семья

      Ещё не чает оправдаться.