Может быть, я ошибаюсь.
Ошибиться нельзя только в одном: цыпочки опаздывают ровно на тринадцать минут. Я вижу свою Баттерфляй выскакивающей из дежурной «шестерки», я готов помахать ей рукой, я почти машу, но именно в этот момент звонит мобильный.
Лора.
– Хай, милый. Ты слышишь меня?
– Отлично слышу, Лора.
– Печальное очарование вещей. Печальное очарование вещей – вот что такое твое «моно-но аварэ».
– Спасибо.
– Интеллектуалка уже на подходе?
– Да.
– Удачной охоты.
Охота отменяется. Во всяком случае, охота на бабочек. «Охота на бабочек»[5] – так будет вернее, побочный эффект моей пахоты в «…дзэне»: я начинаю думать названиями фильмов, уже придуманными до меня. И я все еще вижу Баттерфляй, ножки у нее и правда ничего, впору заводить путеводитель для путешествия по ним – автостопом. В другой раз, бэби, в другой раз, я отлично знаю, что другого раза может и не быть, путеводители – самая покупаемая литература.
– …Печальное очарование вещей. Печальное очарование вещей – вот что такое твое моно-но аварэ.
– Точно.
Окончание работы видеопроката – 23.00. Я успел как раз вовремя, да что там вовремя – у меня сорок пять минут в запасе. Два прыщавых юнца и нимфетка, толкущиеся у прилавка, меня не напрягают, разве что их жадные пальцы: они терзают каталог, который я уже считаю своим. Они терзают каталог и хихикают, малолетние ублюдки, я бы с удовольствием воспользовался дыроколом Хайяо, вот только чугунным затылкам молодняка он вряд ли нанесет ощутимый урон, жаль. Мне остается лишь развлекать себя мыслями о Хайяо, каково это – быть неразоблаченным убийцей и есть ли в этом печальное очарование? Есть ли в этом вообще что-нибудь, кроме самого полустертого факта убийства? Я не видел его глаз, но спина Хайяо несчастной не выглядит.
Нимфетка настаивает на «Красоте по-американски», ее приятели склоняются к «Возвращению реаниматора», значит, будет выбрано что-то третье.
Так и есть, «Матрица. Революция». Они выбирают «Матрицу number 3» и благополучно отваливают. Теперь моя очередь.
– Вернулись за «Любовным настроением»? – Парень преувеличенно любезен, единственное, что меня утешает: от монохромной гаммы не осталось и следа.
В цвете он не слишком привлекателен: грязно-фиолетовый свитер, борода тоже отдает фиолетовым, синяк на скуле потемнел и оформился, его очертания почему-то напоминают мне дырокол Хайяо.
– Печальное очарование вещей. Печальное очарование вещей – вот что такое твое моно-но аварэ.
– Точно. И что?
– Ты же сам сказал…