Спаси нас. Мона Кастен

это прозвучало.

      – Что? – рассеянно переспросил отец. Он что-то печатал на клавиатуре и толком даже не взглянул на меня.

      Я широким шагом пересек кабинет и остановился перед его письменным столом. Только теперь отец оторвал взгляд от экрана.

      Я поднял руку и дотронулся до перстня с печаткой на левом безымянном пальце. Кольцо, которое я всегда надевал на совещания в «Бофорт». Как символ того, что являюсь частью семьи. Семьи, которую мы с отцом разыгрывали перед всеми. Я медленно снял кольцо и взвесил его на ладони. Оно не было тяжелым, но вместе с тем ощущалось так, будто я держал в руках всю тяжесть, которая грозила раздавить меня все прошедшие восемнадцать лет.

      – Я пытался, папа, – сказал я. – Я правда пытался быть хорошим сыном. Чтобы ты и мама могли гордиться мной. Но… – Я тряхнул головой. Мысль о маме причинила мне боль. Я не знал, разочаровалась бы она во мне, если бы могла видеть меня сейчас, или нет. – Я не могу так больше.

      Я положил кольцо на письменный стол перед отцом, не сводя глаз с его лица.

      – Я продам мою долю в «Бофорт». – Убирая руку, я заметил, что чувствую себя так легко, как не чувствовал еще никогда в жизни. Мне казалось, достаточно одного порыва ветра, чтобы унести мое тело отсюда в другое место, потому что все, что связывало меня с этим предприятием и с этим человеком, я наконец сбросил с себя.

      Отец ничего не сказал. Лишь горько опущенные уголки рта указывали на то, что эта ситуация его не радует. Через пару секунд он снова обратился к своему компьютеру. Я выдохнул и повернулся к выходу.

      – Если ты это всерьез, то домой можешь больше не возвращаться.

      Я оглянулся через плечо. Я думал о своей сестре, у которой в этот момент, быть может, отнял последнюю возможность когда-нибудь вернуться из Бекдэйла. Я думал об улыбке мамы. Обо всем том, чего больше не существовало в моей жизни.