На следующее утро слуги, пришедшие помочь принцу совершить утренний туалет, с ужасом обнаружили, что его в опочивальне нет, а на постели вместо Гийома лежала записка. Об этом немедленно было доложено королю. Шарль ворвался в спальню сына, трясущимися руками вцепился в бумагу и начал вчитываться в прыгающие пред глазами строчки.
«Отец, какой бы мымрой эта Айри ни была, я выполню свой долг перед отчизной и ровно через тридцать дней вернусь обратно. Но этот месяц мой! Будь другом, не ищи! Дай оторваться напоследок. Последние деньки холостякую!»
Король энергично сплюнул.
– Вот поросенок! Холостякую… Так, а что бы на его месте сделал я? Неужто просто закатился бы в кабак? – Лицо Шарля просветлело. – В принципе закатился бы… на недельку… а потом… Так, передайте страже, чтобы обыскали все кабаки Дагара, – приказал он слугам. – Как только найдут принца, пусть обеспечат ему надежную охрану. Негласную! Гийом о ней не должен знать. И принесите сюда перо, бумагу и чернила. Быстро! И курьера подошлите. Придется ему еще раз навестить князя. Кажется, я знаю, куда потом рванет этот оболтус.
2
Хрум наблюдал за плывущим над землей белесым туманом, не рискуя выйти на поляну, от которой тянуло пьянящими ароматами влажной от росы травы. Могучий зверь настороженно прядал мохнатыми зелеными ушами, напряженно вслушиваясь в предрассветную тишину. Трескотня ночных чикад и уханье кликух, конечно, плохо ассоциировались с тишиной, но по сравнению с какофонией, которая начнется здесь после восхода солнца, это была самая натуральная тишина. Хрум понимал, что надо спешить, пока не рассвело. Потом будет поздно. Выйти днем на поляну – верная смерть. Хрум напряг слух. Вроде все спокойно. Ни треска ветвей от ломящегося через чащобу грызля, ни змеиного посвиста крадущегося во тьме гуркока, но тревога хрума все же не покидала. Он мотнул головой, и его мощные рога с оглушительным треском вспороли густые кусты на окраине поляны. Ошметки влажных листьев прилипли к рогам, но хруму было не до них. Его тело уже взвилось в воздух. Гигантский прыжок вынес хрума под прикрытие спасительного дерева. Зверь застыл, весь превратившись в слух, готовый в любой момент нырнуть в лабиринт корней огромной терквойи. Произведенный им шум заставил заткнуться чикад и кликух, и хруму стало ясно, что ни одного хищника поблизости не было. Иначе в наступившей настороженной тишине он обязательно бы их услышал. Все. Дальше медлить нельзя. Хрум одним прыжком перемахнул кусты и, оказавшись на поляне, с наслаждением окунул морду в духмяную сочную траву.
– Ийя-а-а!!!
Прямо перед его носом из травы взметнулся странный зверь с рыжей косматой головой, перелетел через низко опущенные рога хрума и с размаху плюхнулся на его спину. Нижние лапы хищника сжали бока хрума, а передние вцепились в уши жертвы. Трубный рев насмерть перепуганного животного всполошил весь лес. Хрум, вскидывая задом, начал