– Спасибо, – сказала она, подняв лицо вверх, – но я сегодня уже умывалась, – и надвинула на самые глаза капюшон меховой куртки.
Она вылезла с корзиной и тащила за собой и санки для поклажи, осторожно выбираясь из под висевших моржовых шкур, закрывавших дубовую дверь, закрывавших вход в это жилище в каменной горе. С утра капал въедливый и нудный дождик. Промочить каменистую почву с негустой травой он был не в силах, но не позволить послушницам собирать грибы и созревавшую бруснику, мог вполне. Девушки могли только быстро сделать необходимое- покормить собак и собрать рыбу из сплетённых из ивовых прутьев сеток, куда она успевала набиться за ночь. Сегодня не повезло Эльге, она должна была сделать все эти важные и нужные дела. Вот девушка и двинулась в путь, на пояс навесила бронзовый кинжал, а в руках была длинная палица, выше ее роста, с каменным навершием. Вызвались ее сопровождать только три лайки. Собакам дождь не нравился тоже, да под навесом сидеть им было уже скучно, и прогулка обещала им толику добычи, свежую, а не мороженую рыбу. Правда, все это им предстояло честно отработать, в санках лежали и постромки для собак, что бы запрячь их на обратной дороге, когда сани будут полны плавника и рыбы. Правда, Эльга взяла с собой и огонь, в оплетенном плющом глиняном горшке, закрытом крышкой, в нем угли меньше остывали, и всегда можно было разжечь костер, что бы обогреться в пути. Алатырь был очень большим островом, вернее, двумя островами, лежащими напротив Гандвика и Обской губы, из которой можно было попасть в великую реку Обь, тянувшуюся со своими рукавами с далекого Юга в Студеное море. И по этой реке жили люди союза Семи племен, но все они были гансами и мансами, а окрестные племена называли, кому как удобнее. Вот и послушница тянула санки вперед, к заливу, где стояли загородки, куда попадала рыба, особенно во время прилива. На берегу лежали части деревьев, которые девушка покидала в кучу, подальше от прибоя, а собаки, Ухват, Чернушка и Белочка, обнюхивали берег в поисках чего- нибудь съедобного. Но на камнях кроме водорослей они пока ничего не находили, но не теряли надежды, пробежали далеко вперед, так что был виден лишь хвост Белочки, блестевший белизной среди валунов. Эльга подошла к сетке, наполовину скрытой водой, и достав из санок сачок сплетенный из лыка, с длинной рукоятью, стала вытаскивать рыбин и класть их в корзину. Добычи было немного, и она вздохнув, потащила санки дальше. В другой бухточке рыбы было больше, и она накормила собак, дав каждой, что бы не обидеть, по рыбешке. Ее помошники дружно захрустели добычей, а Эльга крепила корзинки в санях, и приготовила постромки для собак.
– Поели, надо и поработать, – приговаривала она ласково, одевая сбрую на каждого из своих хвостатых помощников.
Санки теперь тянули лайки, девушка суть повеселела, но тут у нее, как всегда бывало перед бурей, заболела голова, да так сильно, то она закрыла глаза, и вцепилась пальцами в виски. От прибежища, дома в горе, где жили все послушницы,