«Вот это да… – Хельг против воли не смог сдержать восхищения. – Ну дает!»
– Благородный Дрона… – восторженно прошептал Ардж за спиной Хельга. Он благоговейно пожирал взглядом одинокую фигуру среди распластавшихся тел, которая продолжала с легкостью отжиматься.
Дрона из рода Махавидья даже не вспотел.
Ротный неторопливо подошел к южанину.
– Сколько раз ты отжался, курсант?
– Семьдесят восемь, сержант, – не прекращая занятия, ответил Дрона.
– Неплохо. Однако пора прекратить.
– Я не могу, сержант.
– Почему?
– Я еще не понес до конца заслуженного наказания, сержант. Я опоздал. Я виноват.
– А если я прикажу тебе остановиться?
– Это будет нечестно, сержант.
– Курсант, что здесь честно, а что нечестно – решаю я. Тебе понятно?
– Да, сержант. Позволите спросить вас, сержант?
– Спрашивай.
– Скажите, сержант, будет ли честно покинуть поле боя воину, если он может победить, но ему приказывают вернуться?
– Если это спасет жизнь воину – да.
– Это опозорит его, сержант.
– Это позволит ему жить и служить своей стране, курсант.
– Зачем стране боец, который выжил, но не победил, сержант?
– Чтобы он мог выжить и победить в следующий раз, курсант.
– Спасибо за ответы, сержант. – Дрона остановился и одним грациозным движением поднялся. – Сто раз, сержант.
Хрульг недоуменно посмотрел на парня, а потом расплылся в улыбке. На мгновение он стал похож на доброго старину Вальди, рассказывавшего очередную легенду о Смутных временах.
– Ах ты, паршивец! – ротный снова стал строгим. – Отвлек меня, значит. Тогда слушай мой следующий приказ: собери всех этих макак и сделай из них подобие строя в три шеренги.
– Да, сержант. Позволите поправить вас, сержант?
– Поправить? Меня? Ну, попробуй.
– Это не макаки, сержант. Это – мартышки.
Хрульг снова быстро улыбнулся.
– Ладно, курсант. Сделай из этих мартышек строй. Ты назначаешься старшим роты.
– Слушаюсь, сержант!
– Только вон тех, которые стоят, построй в отдельную шеренгу.
– Слушаюсь, сержант!
– Как тебя зовут, курсант?
– Дрона Махавидья, сержант.
– Род Махавидья, значит… – Хрульг ухмыльнулся. – Ну, тогда, думаю, ты будешь хорошим старшим.
– Я постараюсь, сержант!
Когда Дрона выстраивал их группу в шеренгу, он обратился к задергавшемуся Рунольву:
– Я приношу свои извинения, первый великий боец, но нынешние обстоятельства заставляют меня отказаться от участия в поединке, который я назначил тебе. Возможно, мы будем заняты сегодня весь день, и нашей судьбоносной схватке не суждено состояться. Простишь ли ты меня?
– Да… я… – пискнул