– Я не виноват, я не виноват… – начал испуганно оправдываться толстяк. – Я производил допрос поляка, задержанного жандармами на станции по подозрению в шпионстве…
– Представьтесь, если вам не трудно, – уже более спокойно промолвил генерал.
– Честь имею представиться, Колодин Владимир Степанович, чиновник для поручений и по совместительству переводчик…
– Очень приятно, господин Колодин. Я думаю, мне нет необходимости, представляться.
– Никак нет, ваше превосходительство, в отделении все знают, что вы работаете у нас.
– Ну, слава богу, хоть это вы знаете определенно. Ну и что же вы выяснили у подозреваемого?
– Это не австрийский и не германский шпион, а всего-навсего торговый агент. Он приехал в Лодзь с образцами галстуков для галантерейных магазинов города…
– А зачем же его тогда задержали?
– Он довольно подозрительно околачивался у воинских эшелонов, – пояснил ротмистр, вскакивая со стула.
– И что вы теперь собираетесь с ним делать? – многозначительно глянув на переводчика, спросил Баташов.
– На усмотрение начальника отделения, – нерешительно ответил Юрлов.
– Если вы не против, я сам допрошу задержанного, – решительно предложил генерал. Проследив за тем, как ротмистр уложил в несгораемый шкаф личные дела агентов и, закрыв дверцу на ключ, опечатал сейф, он направился за переводчиком. Следом шаркающей походкой подагрика за ними направился и Юрлов.
В небольшой комнатушке, обставленной по-тюремному просто, кроме привинченных к полу стола и двух стульев, ничего не было. Даже настольная лампа, которую попытался передвинуть Баташов, оказалась намертво прикрепленной к столу.
«Да-а, – вновь удовлетворенно подумал он, – у Залыги все здесь устроено крепко и надежно, вот только отменными результатами работы он не может похвалиться. Впрочем, как и начальники других разведочных отделений».
– Давайте сюда задержанного, – потребовал Баташов, расположившись за столом.
– Один момент, ваше превосходительство, – угодливо промолвил ротмистр, и, повернувшись к переводчику, глухо проворчал: – Ты что, не понимаешь, что задерживаешь нас?
Чиновник как ошпаренный выскочил в коридор и вскоре вернулся с задержанным. Зайдя в комнату, поляк, гордо вскинув голову, вызывающе спросил:
– Na jakiej podstawie mnie zatrzymali? Będę narzekać![2]
– Czy patrzyłeś na formacje rzut[3], – неожиданно ответил по-польски Баташов.
– Ja nic złego nie zrobiłem[4].
– Jeśli nic nielegalnego nie popełnili, to cię puszczę[5], – пообещал генерал.
– Proszę, oddajcie mi walizkę z próbkami krawatów[6],
– Где находится чемодан этого господина? – спросил Баташев.
– В комнате улик и вещественных