– Но насколько я знаю, Михаил Алексеевич, хоть с неба звезд и не хватает, но человек трудолюбивый, исполнительный и аккуратный…
– Все это так, Евгений Евграфович, но это больше всего касается формальной стороны, где он уж больно докучлив и мелочен. Требует прибывать на службу только в военной форме и до мелочей соблюдать военный этикет. А что касается оперативного искусства, то он, чтобы не вводить в стратегическое планирование что-то новое, более соответствующее современной войне, в основу своих замыслов ставит порядком забытые, давно отмершие постулаты и теории, которые даже Суворов обходил стороной. Нравственный элемент, который сегодня составляет главный успех боя, он не понимает и с ним не считается. Поэтому на карте, на которой он орудует, нет людей. Есть кружки, означающие корпуса. Есть известное между ними расстояние, а всякий успех, который зачастую стоит десятков тысяч жертв, отражается на карте только тем, что наносится новый кружок, впереди старого. И печатают в газетах – такой-то город взят. А что это стоило усилий, потерь – эта область ему недоступна. Наверное, за подобное, нечеловечное, отношение к военной действительности, да еще из-за голого черепа, в Генштабе и прозвали его «Мертвая голова»…
– Неужели? – улыбнулся Баташов.
– В самом деле! – заверил Воеводин. – О контршпионской деятельности генерал Беляев даже разговора не ведет. Как вы знаете, с объявлением войны контрразведывательные органы штабов армий и военных округов на театре военных действий вышли из прямого подчинения Главному управлению Генерального штаба, перейдя под общее руководство штабов фронтов и отдельных армий. При этом, по имеющимся у нас данным, на местах положение о контрразведывательных отделениях в полной мере не соблюдаются, а многие из таковых отделений вовсе этих положений не имеют. В то время, как для успешности военного контроля прежде всего необходимо, чтобы все его органы, как на театре военных действий, так и вне его, руководствовались общими основаниями и поддерживали в известной степени связь между собой… Все держится на личной инициативе и предприимчивости. Хотя с первых же дней войны, по докладам начальников контрразведывательных отделений армий и корпусов, они столкнулись с довольно высокой активностью австрийских и немецких разведчиков. К примеру, уже в конце августа 1914 года сотрудниками Департамента полиции в непосредственной близости от Архангельска был задержан немецкий пароход, имевший на борту радиотелеграфную станцию. В том же месяце сотрудниками Главного управления Генерального штаба была раскрыта шпионская деятельность немецкого агента Бергхарда, работавшего под видом коммивояжера в Петрограде и Саратове. Военным контролем 3-го кавалерийского корпуса была задержана группа немецких шпионов, распространявших среди солдат корпуса антивоенные пропагандистские прокламации. В первые месяцы войны были выявлены австрийские разведшколы в Вене, Кракове и Кошице, где форсированно готовили профессиональных