В поздних, изданных после смерти Сталина, редакциях романа появляется важное рассуждение Павла.
«Мне вот третьего дня в голову пришло: может, и совсем не следует быть человеку? – делится раздумьями большевик с барсуком. – Ведь раз образец негоден, значит – насмарку его? Ан нет: чуточку подправить – отличный получается образец!»
Тут, по Леонову, вся большевистская философия заключена: человек негоден, но мы с ним справимся, резать будем по живому – и получится то, что нужно.
Совершенно очевидно, что постаревший Леонид Леонов относится к этому несколько скептически.
Но и в первой же редакции «Барсуков» он не скрывает свой скепсис, вкладывая в уста большевика Павла упреки буйному брату: «Мы строим, ну, сказать бы, процесс природы, а ты нам мешаешь!»
Долгое время слова эти трактовались исследователями Леонова как авторская и, по сути, просоветская позиция. Но смотрим на следующую же фразу, произнесенную Павлом:
«– А вот и грибы!» – восклицает он радостно: недаром строитель «процесса природы» так долго чувствовал их запах.
«– Это – поганки… – вскользь заметил Семен и встряхнулся».
Вот тебе и переустройство мира! Вот тебе и строители его, лишенные всякого чувства природы и почвы!
Легко трактовать этот роман как по сути антисоветский. Сегодняшнее прочтение его вообще оставляет в недоумении: как же, честная и злая, эта вещь входила в святцы советской литературы – что она там делала вообще?
Позже, уже в 1994 году, Леонов неожиданно допишет к «Барсукам» путаное, заговаривающееся послесловие, где постарается еще больше акцентировать черную и безысходную суть Павла, но ведь и в 1924 году все было сказано предельно ясно.
Хотя и определенные шифры, и авторские зарубки тоже имели место.
В роман вошла глава «Про неистового Калафата». Стихотворение с таким названием Леонов написал еще в 1916 году, до, подчеркнем, революции. В 1924 году из стихотворения родился рассказ. Сабашников даже хотел его, в числе пяти рассказов, выпустить книжкой, но притча о Калафате не прошла цензуру.
Суть ее в следующем: у одного восточного царя был сын Калафат. Взойдя на трон, решил Калафат удивить мир и построить башню до неба. Закрыл он все капища местных богов, чтоб не мешали его великой идее, и приступил к работе, согнав тысячи и тысячи рабов. Когда башня была готова, ринулся Калафат в небо, бежал, бежал, глянул, наконец, сверху – а стоит он по-прежнему на земле.
Для «Барсуков» Леонов притчу переписал заново – и если в первой своей, доныне не опубликованной редакции написана она была сказовым, пышным языком, то в романном варианте происходит снижение лексики, и рассказывает притчу один из барсуков у вечернего костра.
Суть истории, впрочем, остается все той же.
Калафат решает покорить мир и небеса небывалой стройкой. Когда башня готова, берет он с собой семь спутников и отправляется в путь.