…Соседи благополучно доехали до дома. Бахлул-киши был не в себе. Все думал о своих старых «жигулях». Джабраиль-муаллим хоть и был в хорошем настроении, однако, видя беспокойство соседа, чувствовал себя в чем-то виноватым. Он даже не особенно рад был, что поехал в Кечреш.
Бахлул-киши себе места не находил. Уже две недели, как машина ждала его на горе. Каждый день он звонил в отель и интересовался ситуацией там. А снег все не таял. Приходилось ждать, другого выхода не было. Прошла еще одна неделя. Снег не таял, наоборот, шел сильнее.
Когда в очередной раз играли в домино, Джабраиль-муаллим, видя расстроенного Бахлул-киши, неожиданно предложил ему:
– Сосед, наши противники в прошлый раз нас обыграли. Если будешь хорошо играть и мы выиграем, я обещаю пригнать из Кечреша твою машину на эвакуаторе.
Бахлул-киши чуть не прыгал от радости. Словно ему предстояла не игра в домино, а борьба за выживание.
4
Этот дождь как будто никогда не прекратится. В действительности же история с Бахлул-киши, хоть и кажется забавной, все же грустная. Тут мне вспоминается Ниджат-бей. Его история сильно отличается от истории предыдущего героя. То, что произошло с ним, вызывает улыбку, а не сочувствие. Это история с хорошим концом. Ниджат-бей не спешит жениться, он увлечен своей работой. О том, что пора уже обзавестись семьей, и думать не хочет. Его мама – Наргиз-ханум – все время жалуется друзьям сына: мол, вы все поженились, образумьте и моего ребенка, чтобы он тоже последовал вашему примеру.
На примете у тетушки Наргиз кандидатур в невестки хоть отбавляй. Но вот беда: сын говорит, что женится лишь на той, которую полюбит. Притом совсем не торопится, как я уже заметил.
В один прекрасный день друзья на улице вгоняют его в такую ситуацию, что тот вынужден познакомиться с двумя девушками. А девушки оказываются не робкого десятка. Те так его испытывают, что бедняга прибегает домой и говорит маме: на ком хочешь можешь женить меня, я согласен.
Выбор
Дом, в котором жила семья Ниджата, находился возле Центрального универмага. Пять дней в неделю Ниджат был занят в офисе, остальные два дня сидел дома. Мать, Наргиз-ханум, все бранилась: «Сколько можно сидеть дома, выйди в город, развейся хоть». Но все было бесполезно.
Иногда друзьям удавалось силой вытаскивать его из дома и брать с собой на бульвар или в кино. Но это случалось крайне редко. Когда он бывал дома, садился у окна, наблюдал за прохожими – как люди одеты, какая у них форма лица – и задумывался об обществе людей. Заветной мечтой Наргиз-ханум было поскорей женить сына, которому уже за тридцать, и посвятить оставшуюся жизнь воспитанию внуков. В принципе, муж ее, Надир-муаллим, мечтал о том же. Но ввиду уважительного отношения между сыном и отцом он не мог говорить Ниджату об этом прямо, а передавал через супругу – Наргиз-ханум. Но в последний раз глава семьи поставил вопрос ребром. Его указ был ясным и лаконичным. «Ты передай ему, что отец говорит: хватит, хоть бы нас пожалел. Я даю ему