Окно, от земли, было высоко и наполовину, замазано извёсткой. Но с лестницы, через верхнюю, не забелённую половину, было видно всё!
Она долго не могла понять, зачем Толя, с театральным биноклем, который они забыли сдать в гардероб, в областном театре, сидит, вечерами, на лестнице.
И однажды сама полезла и … и увидела! Покраснела, от того, что увидела, и слезла.
Мужу не сказала.
Сыну, тоже, не стала говорить, что знает его тайны.
Почему?
Да потому, что не знала, как завести разговор об этом.
Вот на партийном собрании, всё(!), было просто и понятно: там – загнивающий капитализьм! В СССР – развитой социализьм! Прочла в газете «Правда», статью о похождениях певца Магомаева, сбежавшего, через балкон, в чём мать родила, от разъярённого мужа, прихватившего жену с любовничком. Устроила в учительской внеочередное партсобрание и заклеймила позором, похотливого и развратного певчишку!
А как здесь быть? На партсобрании не расскажешь. На комсомольском? Так он и не комсомолец ещё! На пионерском? Не поймут! Да ещё и осудят!
Ум за разум заходить стал, но тут попалась на глаза статья о переходном возрасте. Не в «Правде». А в какой же? Неважно! Вовремя, главное! И отлегло от сердца.
Даже бинокль не стала прятать. Не убудет от соседки, если Толик, посмотрит, как она моется под душем.
Но, неделю назад, к ней, в магазине, подошла Зинаида.
– Клавдия Васильевна, можно с вами поговорить?
– Да, конечно, Зинаида
Зинаида работала уборщицей в общественной бане.
Что? У вас нигде не ёкнуло?
Ну ладно!
Зинаида заходила в моечное помещение и выметала листья (от берёзовых веников) из решётки слива воды. Потом шла в парилку и там, тоже, выметала литья из решётки слива воды. В парилке, решётка, была под полками.
Что? Опять не ёкнуло?
Ну ладно!
Зинаида, заходила в моечное помещение, когда там мылись люди.
И в женское, и в мужское отделение!
Ладно, в женское. Там были голые бабы и малые дети.
А в мужском, были голые мужики! И они, при виде Зинаиды, свои члены, не прикрывали тазиками и вениками.
Ну а теперь, поставьте себя, на место мужа Зинаиды, который тож, мылся в этой бане …
Потому, Клавдия Васильевна, не удивилась, что Зинаида, не стала говорить при всех, а вышла, из магазина, на улицу.
Муж Зинаиды, по пьяни, гонял жену, угрожая расправой!
– Что случилось, Зинаида? – жалостливым тоном, спросила Клавдия
– Мне так неудобно, Клавдия Васильевна …
Зинаида мялась и не смотрела в глаза
– Опять угрожал? – в голосе Клавдии ощущалась сжатая стальная пружина, готовая распрямиться и выстрелить!
– Нет. Ваш Толя … – и замолчала
– Что, Толя??
– Клавдия Васильевна, мне так неудобно …
У Клавдии, вдруг, вспотели подмышки, и холодные, и липкие струйки побежали по коже
– Что, Толя? – побелевшими губами, проговорила она
– Он, накакал в бане.
Клавдия,