Уроков было достаточно. Только в последнюю Эпоху Огня, за каких-то триста двадцать два года, – три магических войны. Первая длилась одиннадцать лет. Вторая – семь. Третья, оставившая после себя Ликардийскую пустошь, сотни тысяч сирот и осколок смертельного заклятия в правом плече Мартины Аллен, – три года.
С каждым разом людям требовалось все меньше времени, чтобы понять, что они дошли до черты, за которой не будет победителей. Когда-нибудь они дойдут до нее слишком быстро и перешагнут, не успев ничего осознать. Мир погибнет в один день…
– Вы ведь не случайно проезжали мимо? – спросила Марти, глядя прямо перед собой и непроизвольно покачиваясь из стороны в сторону в такт движения стеклоочистителей. Те не справлялись с потоками воды, дождь лил уже как из ведра, и Фаулер сбавил ход…
– Не случайно.
Он не отпирался, но и не объяснил ничего.
Ничего сверх того, что уже сказал, заговорив о Ликардии. Ведь если бы продолжил, то наверняка вспомнил бы, что именно полк Челвика организовал прикрытие, чтобы вывести из-под купола смерти уцелевших. Что раненых отправляли в полевой госпиталь, который развернула приписанная к полку медицинская бригада. Что целители, от старшего хирурга до последней санитарки, до прибытия помощи двое суток провели без сна, спасая тех, кого еще можно было спасти…
Какой смысл говорить об этом?
Зачем Марти знать, что за долг отдает сейчас человек-медведь? Не ей – себе отдает, пусть и думает иначе.
Она не будет разубеждать.
Вот, в город довез. Устроиться поможет. Подскажет, где купить новую зубную щетку…
А там и испытательный срок закончится. Год – это совсем немного.
Город Марти видела впервые.
Три года, четыре месяца и пять дней назад ее везли от парома окружной дорогой. Да и желания не было смотреть в маленькое зарешеченное окошко.
После в тюремной библиотеке нашлась карта острова. Город на ней расплывался вдоль южного побережья неровным пятном. В отличие от десятка мелких поселков, разбросанных вокруг, названия он не имел, но Марти к тому времени уже знала, что все, чему здесь не придумали иного имени, зовется Карго-Верде.
Остров Карго-Верде.
Город Карго-Верде.
Тюрьма Карго-Верде.
Лечебница Карго-Верде.
Квадратик тюрьмы на карте почти касался границ города. А лечебница – психиатрическая, и это казалось чем-то само собой разумеющимся, – располагалась на северной стороне острова. Довольно далеко, учитывая масштаб, и из этого можно было заключить, что заключенных тут опасались меньше, чем пациентов лечебницы. Правильно, наверное. В тюрьме Карго-Верде отбывали наказание женщины, осужденные за правонарушения средней степени тяжести или же за более тяжелые, но совершенные впервые или