– Leichentriger zu Wache, – пропел он с закрытыми глазами. – «Уборщики трупов – на работу». В заведении, цель которого – уничтожение миллионов человеческих жизней, это звучит естественно. Если два года слышишь, как обрывается музыка и из громкоговорителя звучит этот призыв, работа уборщика трупов кажется не такой уж плохой.
– Понимаю, – промолвил я.
– Понимаете? – Гутман покачал головой. – А я вот понять не могу. Мне всегда будет стыдно, что я хотел добровольно идти в зондеркоманду. Очень стыдно.
– Я так не думаю.
– А я думаю. Стыдно. И больше не хочу об этом говорить.
Глава 3
Брикеты…
В шесть часов вечера Андора Гутмана неизменно сменяет Арпад Ковач – человек-фейерверк, шумный и веселый.
Вчера, заступив на службу, он потребовал, чтобы я показал ему все, что написал. Я дал ему последние страницы, и Арпад, размахивая ими, разгуливал по коридору, всячески расхваливая написанное.
Он не прочитал ни строчки, однако хвалил за то, что, по его мнению, там было.
– Врежьте этим слабакам! – воскликнул он вчера. – Расскажите, что думаете о самодовольных брикетах.
Под «брикетами» Арпад подразумевал людей, которые не сделали ничего для спасения своей жизни или жизни других людей, а покорно шли в газовые камеры, куда их гнали нацисты. На самом деле брикет – спрессованный блок угольной крошки, прекрасно приспособленный для перевозки, хранения и сжигания.
Когда у Арпада как у еврея возникли проблемы в нацистской Германии, он не стал «брикетом». Напротив, раздобыл фальшивые документы и вступил в венгерский отряд СС.
Это было основой его расположения ко мне.
– Расскажите им, что должен делать человек, чтобы выжить! Нет ничего почетного в том, чтобы оставаться «брикетом».
– Ты слышал мои радиопередачи? – спросил я.
Эти передачи и легли в основу обвинений против меня. Я был проводником нацистских идей, хитрым и мерзким антисемитом.
– Нет, – ответил Арпад.
Я показал ему текст радиопередачи, предоставленный мне институтом в Хайфе.
– Прочитай, – сказал я.
– А чего читать? – отозвался он. – Тогда все твердили одно и то же – снова, и снова, и снова.
– Все-таки прочитай – сделай одолжение, – попросил я.
Пока Арпад читал, его лицо мрачнело. Вернув бумаги, он произнес:
– Вы меня разочаровали.
– Неужели?
– Слабый текст. Ни стержня, ни изюминки, ни энергии. А я думал, вы источаете расовую ненависть.
– Разве нет?
– Если кто-нибудь из нашего эсэсовского отряда так дружелюбно отозвался бы о евреях, я расстрелял бы его за измену. Геббельсу следовало бы прогнать вас и нанять меня – уж я бы постарался! Разнес бы их в пух и прах!
– Вы и так не дремали в СС, – заметил я.
Арпад засветился от счастья, вспомнив свои дни в СС.
– Какой из меня получился ариец! – похвастался он.
– И никто тебя не заподозрил?
– Кто бы