Кажется, что все деревни были похожи между собой: яркие цвета деревянных домов на фоне каменных глыб, футбольное поле у воды, небольшая церковь белого или красного цветов, дома скученные – сбережение тепла. Все деревни были похожи между собой, но каждая имела редкое своеобразие: к примеру, в одной из деревень встречалось некоторое подобие зверей, и люди ходили в лес, чтобы избежать нападения зверей. В основном, это были лисы особого песочного цвета куку, и они говорили им: «лисы, куку!» и прятались за кустом. Такая это была странная деревня, а рядом с ней остров – тематическое поселение с изобилием птиц, где люди садились среди туманов и чокались яйцами глупышей, но только по особенным дням, во все остальные времена они ходили медленно, как волшебники, ходили так, чтобы не потревожить птичьего короля (птичьего дела).
Люди на материке так прочно внедрялись в свои жизни, так крепко врастали в свои тела, что доживали до самых укоснительных лет. Медицина была сцеплена с жизненным поведением: если человек был благороден и добр, страхи у него возникали нечасто, значит, он почти не болел – так, иногда случались мелкие происшествия. Для их разрешений стояли медицинские башни, высокие крепежи. На нижних этажах принимали врачи, а сверху размещались смотрители, особые мастера, улавливающие мельчайшие изменения среды, и если, например, опадал скалолаз, то тут же посылался сигнал, и выезжала бригада врачей. Башни – это были дома для больших мастеров, и это мастерство нельзя было нарастить иначе, чем восседая на возвышении лет, уткнувшись в распростёртую даль, и каждый из них был держатель спокойствия.
Северные жители надёжно ощущали своё единение. Тут было отдельное правительство для культуры и отдельное правительство для хозяйственных сфер – люди, которых выбирали специалисты из названных отраслей, а общим голосованием зиматы определяли синоптика, и он считался главным человеком на материке. Некоторые приходили в синоптики из башенных областей, но это – случайное меньшинство, чаще всего синоптизм развивался с младенческих лет, а к юности дарования уже свободно предсказывали дождь, и некоторым удавалось ухватить с самой высоты, к примеру, градину или воздушную слабину. Вы услышите, как будет расплакивать себя снег – так они говорили; как удавалось им выражать через притчи и с помощью небесных поэм, и это то, что собирало большое количество вер, как только становилось понятно, что это истинный прогнозист говорит, а не случайный мечтатель.
И