Андрей скрипнул зубами и вновь напялил наушники. До завтра еще уйма времени. И он сделает все, чтобы разобраться в посылочном хаосе, творящемся на просторах Солнечной системы.
– Я могу чем-то помочь? – спросил тектотон, держа на вытянутых манипуляторах хромированный кофейник и фарфоровую чашечку.
Андрей ощутил укол раздражения, а затем раскаяния. В чем машина виновата? Лишь в том, что в ее внутренностях находятся крошечные детали, которые позарез нужны археологическим киберам и которые он, Андрей, всего лишь некоторое время назад не задумываясь извлек бы из тектотона, приведя того в негодность. Но сейчас… сейчас это казалось чудовищным поступком, словно ради общего спасения от смертельной опасности предстояло пожертвовать даже не собой, а товарищем. Который, к тому же, ничего не подозревает, ибо у него, Андрея, язык не поворачивается ему об этом сказать.
Да и что он может объяснить тектотону? И что тектотон должен понять? Он наверняка не раз и не два оказывался в ситуации, когда приходилось встречать опасность своим стальным телом, тем самым оберегая отважных первопроходцев. Но то были героические времена. А что сейчас?
Кончиками пальцев помассировав веки Андрей сказал:
– Завтра… то есть, уже сегодня мне придется тебя… остановить.
Тектотон ничего не ответил. И это было… это было как-то очень по-человечески… Члену команды сообщают: придется пожертвовать жизнью, а он в ответ не делает шаг вперед, как сплошь и рядом происходит в героических фильмах про космических первопроходцев, не салютует безмолвному ряду товарищей, произнося мужественным с хрипотцой голосом: «Служу человечеству!», в общем, ведет себя не как киногерой, а как и должен вести себя обычный человек, который боится смерти, но пересиливает липкий страх, дрожь в коленях, путаницу мыслей: «Как же так?! Где справедливость?! Почему именно я?!» И потому молчит, собирая силы и волю в кулак.
– Понимаешь… это не надолго… не навсегда, – заторопился объяснять Андрей. – В тебе есть детали, которые позарез нам необходимы… без них наша работа остановилась… важная работа, результаты которой очень ждут… – Андрей резко прервал сам себя, поняв что начинает лгать.
Кто ждет?! Академик Ефимов? Единственный в Институте космической археологии, кто верит – так называемая Обсерватория, нагромождение странного вида камней, обнаруженная в далекие времена первых высадок на Марс, на самом деле – зримый след Великой Марсианской Цивилизации. И лишь громадный авторитет Ивана Антиповича поддерживает мандат археологической экспедиции на Марсе, народный комиссар которого уже косо посматривает на археологов при каждом их посещении Теплого Сырта и намекает на разбазаривание необходимых фалангистам ресурсов на второ- и третьестепенные дела.
Если бы Андрей знал – трудно не только ему, он вряд ли испытал хоть малейшее облегчение. Разве что ощутил себя полным идиотом.