– Однако на вашей визитной карточке значится Каше.
– Да, потому что… о боже, какая нелепая ситуация! – Серена рискнула мельком взглянуть на него. Она увидела насмешливое выражение лица хозяина дома и снова опустила голову. Николас Литтон недоверчиво улыбался. Серена держала руки на коленях, нервно сжимая их, что явно говорило о том, как неловко она чувствует себя. Наконец Серена заставила себя посмотреть Николасу в глаза. – Каше – означает печать. Моя настоящая фамилия – Стамп, хотя я узнала об этом от отца, когда тот лежал на смертном одре. У него было странное чувство юмора.
При этих словах Николас криво усмехнулся:
– Поразительно, на что, оказывается, способны родители перед лицом смерти.
– Простите, я не поняла?
– Я вам сочувствую, мадемуазель, только и всего. Я тоже пережил нечто подобное. Должно быть, это стало для вас полной неожиданностью.
– Это был страшный удар. Отец умер внезапно. Он стал жертвой ограбления. Мне трудно, мне тяжело смириться с этим. – Она умолкла, достала из ридикюля платок и вытерла глаза.
– Простите, я не хотел вас расстраивать, – сказал Николас уже с большим участием. – У вас остались другие родственники?
– Нет. Никого. Нет, насколько я помню. Мама умерла, когда мне было десять лет, меня вырастил папа. Теперь я осталась одна.
– Не верится, что у столь прелестной девушки никого нет. Неужели эти французы совсем ослепли?
– Мистер Литтон, наверное, это потому, что я очень разборчива. Похоже, мы несколько отклонились от сути вопроса.
– Ах да. Суть вопроса. Ваши бумаги. Как долго они хранились у моего отца невостребованными?
– Больше двадцати лет.
– И вы все время знали об этом?
Серена разглядывала свои перчатки.
– Нет. Я узнала об этом только…
– Я угадаю. Видимо, отец рассказал вам о них, лежа на смертном одре.
Она нервно рассмеялась:
– Я понимаю, все это похоже на сказку.
– Вот именно.
– Вижу, вы не верите мне. – «В этом нет ничего удивительного», – подумала она и встала, собираясь уходить. Ей придется идти к адвокату без этих документов. – Я больше не стану отнимать у вас время.
Николас не сомневался, что ее бумаги, если они существовали, были утеряны, но он не собирался так легко отпускать ее. Николас изнывал от страшной скуки, а тут вдруг является столь прекрасное создание! Уверенный вид, приятный голос, хорошие манеры – она выглядела как знатная дама, но его не одурачишь. Ни одна молодая женщина знатного происхождения не явится к джентльмену без сопровождения. А о том, чтобы позволить себе глазеть на кулачный бой, и говорить нечего. Чем больше Николас смотрел на нее, тем больше убеждался, что стоит завоевать ее благосклонность.
– Мадемуазель, да не торопитесь вы так, дайте мне немного подумать. Фамилия вашего отца, его настоящая фамилия, кажется мне знакомой. Вы не расскажете еще что-нибудь, что могло бы навести меня на след? – Он просто дразнил Серену, затягивал ее