Приняв душ и одевшись, она поехала на работу, решив дождаться десяти часов, чтобы позвонить Руфи касательно Энни.
Лавируя в потоке машин, Бетани услышала звонок мобильного телефона. На экране высветился номер ее свекрови.
Она нажала кнопку приема на руле, и в салоне раздался голос Руфи:
– Бетани, где ты сейчас находишься?
– В машине. Чем могу быть полезной, Руфь?
– Не затруднит ли тебя заехать ко мне домой… в ближайшее время? Мне очень неудобно беспокоить тебя, но это важно.
– Никакого беспокойства. Уже еду.
– Через какое примерно время ты сможешь быть у меня?
– Минут через десять, максимум пятнадцать. У вас все хорошо?
– Да… полагаю. – Голос Руфи слегка дрожал, выдавая, что все вовсе не так хорошо, как она говорит.
– Постараюсь приехать как можно скорее.
– Спасибо, – с благодарностью прошептала Руфь.
Когда Бетани вырулила на подъездную дорожку перед домом, принадлежавшим семейству Хэмлин, она заметила два припаркованных там автомобиля. Первый принадлежал Гранту, а второй – Робин. Брат и сестра объединили усилия против своей матери. Неудивительно, что бедняжке потребовалось подкрепление.
Бетани нажала на кнопку звонка, потом вошла в дом.
– Есть кто-нибудь? – громко позвала она.
Перед ней немедленно возникла Руфь. Завидев отразившееся на ее лице облегчение, Бетани едва сумела скрыть улыбку. Ситуация казалась ей очень комической. Пожилая дама поспешила взять ее под локоть.
– Слава богу, ты здесь, – прошептала она.
– Бетани, – произнесла Робин тоном, которым, вероятно, пользовалась для устрашения свидетелей в суде. – Скажи мне, что ты пошутила, пообещав моей матери эту смехотворную поездку через всю страну на автомобиле.
Быть может, раньше Робин и удалось бы запугать Бетани, но только не теперь. Она воззрилась на свою бывшую золовку с непроницаемым выражением лица.
– Не вижу ничего смешного во встрече с одноклассниками по случаю пятидесятилетия выпуска.
Грант стоял у камина, предоставив сестре вести переговоры.
Робин не собиралась сдаваться:
– Вы двое даже не представляете, во что решили ввязаться. Это же небезопасно, а вы обе такие доверчивые. Я не могу допустить, чтобы моя мать…
– Я не нуждаюсь в твоем позволении, – резко оборвала ее Руфь.
Она упрямо выставила вперед подбородок, намереваясь не дать себя запугать или отговорить от осуществления задуманного. Робин может не одобрять все, что угодно, но на решение самой Руфи это повлиять не должно.
– Мама, будь же благоразумной.
– Благоразумной? – повторила Руфь. – Всю свою жизнь я только и делала, что была благоразумной. Но это моя жизнь, и в шестьдесят восемь лет я намерена поступать так, как захочу и когда захочу. Раз я решила отправиться во Флориду на машине, я так и сделаю.
– Я