Гай точно знал, где находится Эмбер, даже не глядя на нее, а просто слыша взрывы смеха. Эта женщина явно организовывала веселье. И собирала пожертвования для своего благотворительного бала? Он украдкой посмотрел в ее сторону.
Нет, она подавала напитки его престарелым двоюродным бабушкам, очаровывала его двоюродного дедушку, болтала с ними. И на их лицах играла одобрительная улыбка. Гай начинал понимать, почему она занимается организацией праздников. Эмбер обладала удивительным даром общаться с людьми и приводить их в благодушное настроение.
Потом она подошла к родителям Элли. Гай решил, что на это стоит посмотреть, и больше не скрывал, что наблюдает за ней. Бошампы были редкостными гордецами. И даже если Эмбер просто пригласит их на свой благотворительный бал, наверняка нарвется на резкость. Они могли использовать это как предлог для того, чтобы покинуть свадьбу.
Но Гая ждал сюрприз: он увидел, что Эмма Бошамп добродушно улыбается. Либо Эмбер уже с ней знакома, что маловероятно, хотя она и дружит с Элли, либо ее умение располагать к себе людей куда совершеннее, чем он думал. Если она смогла очаровать Эмму Бошамп, она сможет очаровать кого угодно.
Он не в силах был оторвать взгляд от Эмбер. А она, решив, видимо, что достаточно наговорилась, пошла танцевать. Но не с кем-то из многочисленных мужчин, которые тоже не могли оторвать от нее взгляд, – нет! Эмбер собрала вместе всех детей и стала учить их водить хоровод. Девочки пришли в восторг от того, что кто-то из взрослых уделяет им столько внимания; мальчики, очарованные улыбкой такой красивой тети, наперебой старались ей угодить; а их родители следили за ней с нежной улыбкой. Заметив это, она пригласила в круг и взрослых. И вскоре все, кто не танцевал, присоединились к хороводу. А когда одна маленькая девочка споткнулась, Эмбер взяла ее на руки, вытерла ей слезки, сказала что-то ласковое. И через минуту девочка опять весело улыбалась.
Гай не мог больше просто стоять и смотреть. Он взял бокал с шампанским и подошел к ней.
– От вас просто исходит жар, – сказал он.
– Вы намекаете, месье Лефевр, что у меня лицо красное, как помидор, или хотите пригласить меня на танец? – спросила она с улыбкой.
– Я хотел сказать, что вы долго танцевали, и вам, наверное, хочется пить, а не что ваше лицо… – Он запнулся и почувствовал, как его собственное лицо покрывается краской. Особенно из-за того, что ее взгляд сказал ему: она знает, что он лжет. По тому, как приоткрылись ее губы, он понял, что она ждет от него поцелуя – неосознанная реакция, а не сознательная попытка соблазнения. – Ну ладно. И то и другое, – признал он.
Она улыбнулась еще шире:
– Вообще-то я думала, не слишком ли у меня короткое платье?
Выше колен. Он это заметил. Но теперь посмотрел еще раз. На минуту его язык прирос к нёбу, но потом он нашелся:
– Очень