– Вот он! – увидев меня, прапор жмет на спусковой крючок. Одновременно солдатик с силой давит на автомат, и пули бьют в землю.
Дергаюсь, хочется попятиться задом, но чувствую, что кто-то из пацанов, пробирающихся вслед, подталкивает меня коленом. Выскакиваю, пляшу на земле дикий танец, потому что очередь проходит прямо у меня под ногами.
– Уйди, бля! – орет прапор и с силой, толкающим бабьим движением бьет солдатика в лицо.
Тот отпускает автомат, но я уже близко. Уйдя с линии огня, бью ногой прапору под колено, одновременно прихватив и чуть потянув на себя правой рукой его ствол. Прапор екает, даже пьяным мозгом своим расчухав боль в коленной чашечке. Я дергаю ствол на себя, прапор подается вперед, почти падает на меня, но сразу же получает прямой удар в скулу моей левой раскрытой ладонью, которую я тут же переношу на приклад его автомата и уже двумя руками легко вырываю оружие. Прапор пытается нанести удар мне в лицо, но тут же получает прикладом своего «калаша» в морду и падает.
– Вы чего, мужики? – спрашивает он уже с земли, трогая висок и глядя на замазанную кровью ладонь. Вместо ответа Андрюха Конь наносит ему удар под ребра ногой.
– Ребят, мы свои, не убивайте его… – просит солдатик, боязливо трогая Суханова; малый, кажется, по пояс Андрюхе, ну, может быть, чуть повыше, но весит точно пудов на шесть меньше.
Прапор тянется рукой к поясу – я замечаю на поясе красивые ножны. «Здесь, поди, резак надыбал», – думаю я, делая шаг к прапору, совершенно не боясь его – что может сделать эта пьянь! Андрюха Конь, опережая меня, наступает прапору на руку; нагнувшись, легко, как у ребенка, отнимает извлеченный из ножен резак и какое-то время рассматривает его, не убирая ноги с длани прапора, шевелящей в грязи корявыми пальцами. Прапор неожиданно резво поворачивается на бок и вцепляется зубами в лодыжку Андрюхи.
– Ах ты… – ругается Суханов, рванувшись, да так и оставив в зубах прапора кусок «комка».
Андрюха со злобой бьет ногой в лицо лежащему, и я удивляюсь, как голова прапора не взлетает, подобно мячу, и не делает красивый круг, взмахнув грязными ушами на солнце…
– Хорош, Андрей, – урезонивает Коня Язва, – убьешь копытом своим…
Прапор еще жив и мычит, раскрывая склеенный кровавыми соплями рот.
– Прокусил, гнида! – злится Андрюха Конь. – Может, он бешеный? Эй, как тебя, – зовет он солдатика, – прапор не бешеный?
– Не понял, – отзывается солдатик пугливо.
– Не воет по ночам?
– Нет вроде…
– Дай-ка ствол, – просит Язва у меня автомат прапора.
Язва отсоединяет рожок у автомата и кладет его в карман. Передергивает затвор, и патрон, сделав сальто, падает на землю. Степка его подбирает. Язва снимает