Мужчина ушел, а женщины поспешно принялись ощипывать туши индюшек. Работу нужно было сделать быстро, так как перо и пух снимались хорошо с еще не остывших птиц.
Бритье Мырдика
Жорка пришел домой, вымыл руки, сел за стол и с аппетитом стал поедать прямо со сковородки куски шкварчащего сала. За этим занятием его и застала вышедшая из дома жена.
– Ты что, не считаешь нужным ставить меня в известность, куда уходишь из дома? – с обидой проговорила Клавдия. – Я тут сижу как на иголках, боюсь, что приведут во двор корову на осеменение, а тебя нет. Я одна не справлюсь с твоим Пролетариатом. Он же как увидит корову, так прямо звереет. Ну, слава богу, повезло, клиентов не было.
– Повезло, говоришь, – рассерженно отозвался муж. – Отсутствие клиентов говорит о том, что наш с тобой бизнес пошел на убыль. – Он отбросил в сторону вилку, вытер рукавом губы. – Ты разве не заметила, что прежде к нам приводили по три-четыре коровы в день, а теперь одну в неделю. Прежде мы зарабатывали по тридцать тысяч в месяц, а теперь шиш и еще маленько. И все благодаря твоей любимой соседке Марфе.
– Марфа-то тут при чем? – искренне удивилась жена. – Ведь не она же к тебе клиентов водит.
– Ты права, клиентов водит не она. Она их отбивает, – пристукнул кулаком по столу Жорка. – Уж больно ты ей доверяешь. Она у тебя в доме чуть ли не в кастрюлях ковыряется. Больно уж она завистливая, эта сиволапая стерва.
– Ну-ка дыхни, – потребовала Клавдия. – Ты что, с утра уже выпил? Несешь какую-то чушь собачью. Это же надо такое придумать: Марфа Федоровна ему завидует. Да она со своим хряком зарабатывает больше твоего в два раза. Только за то, что сдает его в аренду Альбине, имеет двадцать тысяч в год деньгами и плюс четыре поросенка при опоросе. А еще Мирон Голованя ей втрое больше платит. А у того только сейчас в хлеву девятнадцать свиней выкармливаются. Нашел, дурак, с кем конкурировать, – в сердцах воскликнула жена.
– С сегодняшнего дня чтобы я больше не видел в своем доме эту лису, – вскочив со стула и толкнув кулаком сковородку, крикнул Жорка. – От нее нам только одно зло.
– Ты что, белены объелся? – попыталась образумить его Клавдия.
– Я ничем не объелся! – кричал, все больше распаляясь, муж. – Это на тебя куриная слепота напала! – Ты даже не замечаешь, что в последнее время твоя любимая Марфоточка каждый день встречает на расстоянии от нашего дома клиентов с коровами и вбивает им в головы всякую чушь. Рассказывает, что мой Пролетариат совсем не племенной, а я – пьяница и шарлатан.
– Врешь! – стуча кулаком по столу, визжащим голосом закричала жена.
– Не вру. Вот тебе истинный крест, – перекрестился Жорка. – Зачем я буду брать грех на душу и оговаривать твою подругу. А если мне не веришь, то расспроси тетку Василенчиху из деревни Золка. Попроси рассказать то, что она мне рассказывала. – Он замолчал, пытаясь успокоиться. Потом продолжил уже спокойным голосом. – Вчера пошел к колодцу за водой, смотрю, по дороге на Золку идет тетка Василенчиха