Ольга вспомнила, как маленькая Наташа потерялась в большом универсальном магазине. Ольга тогда очень испугалась – мать велела ей смотреть за сестрой. Наташа нашлась возле кассы. Стояла, улыбалась, в каждой руке по конфете, которыми ее угостили продавщицы. Мать кинулась к младшей дочери, прижала ее, обцеловала всю, долго благодарила продавщиц. Ольгу тогда мать наказала. Купила Наташе шоколадку, а Ольге не купила. А когда в вестибюле метро потерялась Ольга – засмотрелась на разменные автоматы, выплевывавшие монетки, – мать отлупила ее при всех. Прямо там, в вестибюле.
Даже Петя и тот достался Наташе. А Ольге что – Иван.
Ольга вернулась домой поздно вечером. До Твери она так и не доехала. Долго ждала электричку, хоть какую-нибудь.
– Где тебя носит? – спросила сердитая мать, когда уставшая, голодная Ольга буквально ввалилась в квартиру. – За картошкой некому сходить. Что у тебя с лицом? Ты себя в зеркале видела?
Ольга пошла за картошкой. Спорить с матерью не было сил. Она шла из овощного, несла пакет, и вдруг ее повело. Ольга опустилась на бордюр. Из пакета на дорогу посыпалась картошка. Она сидела и смотрела, как катятся неровные, с черными глазками клубни.
– Кто убирать-то будет? Машина поедет, все раздавит, а здесь люди ходят, – услышала Ольга. Мимо шла женщина. Женщина посмотрела на Ольгу зло и прошла мимо.
Ольга пришла домой.
– А где картошка? – спросила мать.
– Рассыпала, – ответила Ольга и ушла в комнату.
– Что, всю? – крикнула вдогонку мать.
Ольга не ответила. Она легла на кровать и уснула. Засыпая, успела подумать, что очень хочет есть.
Иван приехал к Ольге сам. Видимо, ему Петя рассказал про Ольгу. Или Наташа.
Он позвонил из автомата около метро.
– Приходи. Около первого вагона. Поговорим, – сказал Иван.
– А почему ты к нам не хочешь прийти? – спросила Ольга.
– Незачем, – ответил Иван и положил трубку.
Они сидели на лавочке. Ольге было неудобно. Хотелось облокотиться – спина болела. Иван ей показался меньше ростом, чем тогда, на свадьбе. И лицо казалось не милым, а каким-то простоватым.
Иван что-то долго и путано говорил Ольге. Она его практически не слышала. Только обрывками между приходом и отходом поездов. Но главное она уловила – он не может на ней жениться, не может с ней жить, потому что у него ничего нет – ни жилья, ни денег, ни желания.
– А как же ребенок? – спросила Ольга.
Иван пожал плечами. Мол, сама решай. Он встал – подходила очередная электричка. Ольга так и сидела на лавочке. Вдруг Иван повернулся, подошел и проорал под грохот подходящего поезда:
– Если родится девочка, назови Виолеттой!
– Как? – обалдела от неожиданности Ольга.
– Виолетта.