Дину никто не звал, да и сами больные (в основном старики да хроники – ничего серьезного и требующего экстренных мер) то и дело выходили на крыльцо, обсуждали происходящее, гадали, скоро ли поедут сами гонщики и можно ли будет живьем наблюдать за ралли…
– Так, это что? Фарида Алимовна, вы куда прямо с капельницей? Ну-ка в палату! Гоша, и ты иди! Тебе вообще нельзя ходить… – наконец встрепенулась Дина, когда на крыльцо высыпали чуть не лежачие.
Дина только разогнала всех, но тут из глубин больницы опять появилась Таисия Георгиевна.
– Фидель Рауфович меня не искал? – на всякий случай спросила Дина.
– Нет, у него там пациентка… – сдержанно произнесла женщина. Открыла над головой зонтик. – Диночка, а вы не передумали?
– Вы о кольце? Нет, я не продам.
– Жалко… Я бы вам хорошие деньги дала. Деньги, они, знаете, никогда не помешают. Мало ли что. Вдруг вы решите уехать отсюда, а переезд средств требует.
– Мы отсюда не уедем, – возразила Дина, вспомнив ячейку в стене колумбария, старый карагач рядом, трепещущие на железных оградах бумажные цветы…
– Нет, я не о том… Вдруг вам, именно вам, Дина, захочется уехать из Серхета. С мужем решитесь развестись, и вообще… – Таисия Георгиевна неопределенно взмахнула свободной рукой.
«Сумасшедшая… Злится на весь мир – из-за Фиделя!» – догадалась Дина.
– Я никогда не разведусь с Русланом, – спокойно произнесла Дина. – У меня даже повода нет – с ним разводиться.
– Н-да?.. Нет повода, значит… – печально вздохнула Таисия. – И правду говорят – что жены или мужья узнают все последними.
– Вы о чем?
– Да так… Мужчины не могут не изменять. Это в их природе, – опять неопределенный взмах рукой. «По своему Фиделю, верно, судит!» – с неприязнью подумала Дина, даже ни на секунду не поверив Таисии Георгиевне.
– Не у всех.
– У всех, у всех… Я, Диночка, очень наблюдательна. Все-все вижу, все-все знаю, что в городе творится, кто куда ходит и к кому.
Дина пожала плечами.
– Вы думаете, я от злости это вам говорю? Нет, – неспешно продолжила Таисия. – Я добрая, я всем прощаю, всех люблю. Но, Дина, представьте, как вам будет больно, когда вы узнаете… Лучше потихоньку вас подготовить, помаленьку, постепенно.
– А зачем меня подготавливать? – с иронией спросила Дина. – Может, я желаю жить в неведении!
– Рано или поздно все откроется.
– Не откроется, – едва сдерживая улыбку, бросила Дина. «И чего она ко мне привязалась! Надо было сбежать сейчас, как Вика…»
– Откроется, – мягко, но непреклонно повторила Таисия Георгиевна и положила зонтик на плечо. – Есть особые обстоятельства. И настанет день, когда вы будете ранены в самое сердце. В самое-самое сердце!
– Зачем вы мне это говорите? – начиная раздражаться, спросила Дина. – Вот зачем? Вам плохо, так вы хотите, чтобы и другие страдали?
– А кто сказал, что мне плохо? – Зонтик за плечом Таисии завертелся стремительно по кругу.
– А вам хорошо?
– Мне?