Сага о цензоре. Сергей Николаевич Прокопьев

наше горе научный коммунизм вынесли на госэкзамены. У меня в голове на этом поле непаханая целина, поднимать её ой как не хотелось, всё откладывал, наконец, остаётся три дня до экзамена, дальше тянуть с вспашкой целины некуда – иду в научную библиотеку, сажусь за Большую советскую энциклопедию, выхватываю аннотации ко всем первоисточникам марксизма-ленинизма. И за полтора дня наизусть по каждой работе в голову вгоняю. Благо, память удар головой об асфальт не вышибло. Хорошая была в молодости. Первоисточник читая, семь потов прольёшь, пока в этом собрании мыслей, положенных на печатные слова, зацепишь основную идею. В Большой советской энциклопедии всё разжёвано. Но с Васьком-Трубачком у меня были личные счёты. На экзамене он хотел меня прищучить, рассчитаться за моё вольнодумство, но, подкованный Большой советской энциклопедией, сыпал ссылками на работы Ленина. И как ни пытался Васёк сбить меня с столбовой дороги а обочину, не получилось. В конце концов завкафедрой начал защищать меня придирок Трубачка, дескать, что уж чересчур наседать? Пятак поставили.

      Я по всем экзаменам, где проходили первоисточники, так сделал. Ни одной работы не знал, ни одного первоисточника в руках не держал. Была ещё теория государства и права, сплошные ленинские труды. И тут я аннотациями память нашпиговал и слово в слово шпарил… Прокатило… Снова высший балл поставили…

      Институтские годы пролетели на одном чудесном дыхании. Да, имел место странный случай, по сей день объяснения не нахожу. Послали осенью на сельхозработы. Деревня, как сейчас помню, Кобзики, лететь туда на «кукурузнике». Вместе со всей группой у меня не получилось отправиться, прилетел через пару дней. Самолёт маленький, но задержался с вылетом, как большой. Прибыли в аэропорт назначения в одиннадцать вечера. Аэропорт такой, что главная задача технических служб – коров с лётного поля вовремя отогнать и на ночь здание аэровокзала – больше похожее на деревенскую избу – закрыть. Коров перед моим прилётом разогнали, замок на избу после моего прилёта повесили. И попутчики по самолёту, пока я осматривался, исчезли. В природе осень, погода с облаками, луна иногда проглянет. Её света мне хватило определить – в каком направлении Кобзики располагаются. Но где в той деревне наша группа – не понять.

      Поищу, думаю, в случае чего – спрошу. Шагаю по улице, ни одной живой души, ни студентов, ни местных жителей. Спят все, одни собаки лениво лают. Как искать своих? Не будешь в первые попавшиеся ворота ломиться с этим вопросом. Была надежда, вдруг в центре деревни есть бессонные административные учреждения: милиция или пожарная команда. Ничего похожего. Дождя нет, не холодно и я решил подождать рассвета. Рано деревенские улеглись, значит, рано проснутся, вот тогда-то всё и разузнаю. Иду в таком настроении и утыкаюсь в кладбище. У ворот часовня заброшенная. Чем не место для ночлега. Облака разошлись, луна хорошо светит. Купол у часовни ободранный, дверей нет. Расхотелось внутрь заходить. Гляжу – бревно у входа, сел. Молодой был, казалось, что там ночь пересидеть. Но не парк перед