– Допустим, я поверю, Павел Федорович, – перебил Андрей. – Но вам, простите, зачем это нужно? Вам-то какой интерес? Вы чиновник в правительстве Москвы, я вас почти не знаю, но охотно верю, что вы порядочный, сердобольный и жалостливый человек. Но – давайте честно – какое вам дело до пропавших российских туристов, которых вы не знаете? А еще меня смущает сумма, с которой вы готовы расстаться…
– Одного из туристов я знаю… – Голос чиновника задрожал. Он извлек из портмоне цветное фото и осторожно, словно боясь нанести вред изображенной на снимке девушке, положил перед Куприным. – Это моя дочь. Ее зовут Юля, ей двадцать восемь лет, фамилия Соснина – по мужу, с которым она рассталась шесть лет назад…
Он угрюмо всматривался в запечатленное на фото чудо природы. Игривая поза перед классическим камином, лукавая улыбка, пышные каштановые волосы, фигурка что надо, и глаза – ну особенно хороши…
– Не надо облизываться, Андрей Николаевич, – мрачно вымолвил Ракитин, – эта женщина не для вас.
«Тем более что она наверняка мертва», – мысленно продолжил Андрей.
– Простите, Павел Федорович, – естественная реакция, заложенная природой.
– Я оплатил Юле поездку, но сам с ней поехать не смог – много дел, да и незачем ее смущать… пусть отдыхает. – Глаза чиновника наполнились слезами, он отвернулся. – Матери у Юли нет, один я… Но это неважно. Мы поддерживали телефонную связь. Пять дней назад она позвонила, отчиталась, что ждет у отеля «Парадизус Гольфо» автобус – собирается в поездку в знаменитые пещеры. Больше не звонила, телефон заблокирован. Я начал волноваться, наводить справки, связался с ее соседкой