В самой грубой форме русский коммунизм можно представить как синтез двух больших блоков, которые начали соединяться в ходе революции 1905–1907 годов и стали единым целым перед войной (а если заострять, то после 1938 года). Первый блок – то, что Макс Вебер назвал «крестьянский общинный коммунизм». Второй – русская социалистическая мысль, которая к началу ХХ века взяла своей идеологией марксизм, но им было прикрыто наследие всех русских проектов модернизации, начиная с Ивана IV.
Оба эти блока были частями русской культуры, оба имели сильные религиозные компоненты. Общинный коммунизм питался «народным православием», не вполне согласным с официальной церковью, породившим многие ереси. Он имел идеалом град Китеж (хилиастическую ересь «Царства Божьего на земле»). Социалисты исповедовали идеал прогресса и гуманизм, доходящий до человекобожия. Революция 1905 года – дело общинного коммунизма, почти без влияния блока социалистов. Зеркало ее – Лев Толстой. После нее произошел раскол у марксистов (социал-демократов), и их «более русская» часть пошла на смычку с общинным коммунизмом. Отсюда «союз рабочего класса и крестьянства» – ересь для марксизма. Возник большевизм, первый эшелон русского коммунизма.
Соединение в русском коммунизме двух блоков, двух мировоззренческих матриц, было в российском обществе уникальным. Ни один другой большой проект такой структуры не имел: ни народники (и их наследники эсеры), ни либералы-кадеты, ни марксисты-меньшевики, ни консерваторы-модернисты (Столыпин), ни консерваторы-реакционеры (черносотенцы), ни анархисты (Махно). В то же время, большевизм многое взял у всех этих движений, так что после Гражданской войны видные кадры из всех них включились в советское строительство.
Мы здесь не рассматриваем важное достижение русского коммунизма, которое осталось в форме неявного знания – сложное соединение марксистского интернационализма с «державным национализмом». Это отдельная тема.
Таким образом, под знаменем марксизма в России возникло два разных (и даже враждебных друг другу) социалистических движения, которые в Гражданской войне оказались, в общем, по разные стороны линии фронта. Из марксизма они взяли разные смыслы.
Маркс предсказывал приход коммунизма, как пророк. Революция – конец старого мира, пролетариат – мессия. Но апокалиптика Маркса, т. е., описание пути к преображению (пролетарской революции), исходила из идеи распространения капитализма во всемирном масштабе с полным исчерпанием его потенциала развития производительных сил, вслед за которым произойдет всемирная революция под руководством пролетариата Запада. В России крестьянский коммунизм легко принял пророчество Маркса, но отвел рассуждения о благодати капитализма. Большевики, освоив опыт 1905 года и оценив реальное состояние мировой системы капитализма (империализма), примкнули к коммунизму. Меньшевики остались верны ортодоксии.
Маркс