В 1988–1990 годах правительство готовило законы, сломавшие плановую экономику. Заместитель премьер-министра Л.И. Абалкин, излагая эти планы на Западе, сказал, что в результате этого в СССР, по оценкам, возникнет безработица в размере 30–40 млн человек. А внутри страны Горбачев успокаивал: «На страницах печати были и предложения, выходящие за пределы нашей системы, в частности, высказывалось мнение, что вообще надо бы отказаться от плановой экономики, санкционировать безработицу. Но мы не можем допустить этого, так как собираемся социализм укреплять, а не заменять его другим строем. То, что подбрасывается нам с Запада, из другой экономики, для нас неприемлемо».
В Послании Президента РФ Федеральному Собранию 2004 года В.В. Путин говорит: «С начала 90-х годов Россия в своем развитии прошла условно несколько этапов. Первый этап был связан с демонтажем прежней экономической системы. Второй этап был временем расчистки завалов, образовавшихся от разрушения "старого здания"… Напомню, за время длительного экономического кризиса Россия потеряла почти половину своего экономического потенциала».
Реформа 1990-х годов представлялась обществу как модернизация отечественной экономики, а оказывается, что это был ее демонтаж, причем грубый, в виде разрушения «старого здания». На это согласия общества не спрашивали, а разумные граждане никогда бы не дали такого согласия. Ни в одном документе не было сказано, что готовился демонтаж экономической системы России. Власть следовала тайному плану. В любом государстве уничтожение «половины экономического потенциала» страны было бы квалифицировано как измена Родине или вражеская диверсия в беспрецедентно крупном размере. И уж это никак не могло бы пройти без внятного объяснения власти с обществом, без того, чтобы дать оценку такой реформе с точки зрения законов и канонов государственной безопасности.
Важной стороной представления доктрины было «принижение» всех проблем и явлений (по выражению Ницше, «подмена проблемы планом»). С самого начала перестройки все будущие изменения подавались людям как «улучшения», не меняющие основ жизненного уклада. Лишь из специальных работ можно было понять масштаб начинавшейся ломки. В 1990-е годы – то же самое. Продают за бесценок Норильский комбинат – тут же с телеэкрана всех успокаивает министр: да что вы, какая мелочь, зато из этих денег учителям зарплату выплатят за октябрь. И так – обо всем. Положение изменилось мало и сегодня.
Обман и умолчание, поначалу облегчая политикам задачу «дезактивации» общества при проведении антисоциальных реформ, затем ведут к нарастающим издержкам в виде утраты легитимности власти и ее действий, массовой аномии («безнормности») и преступности. Раскол между обществом и государством не закрывается, а углубляется, подпитываясь коллективной памятью (см. [39]).
Вторая особенность доктрины реформ – игнорирование реальных свойств и специфики реформируемого