Проделки небожительницы. Наталья Александрова

сока. После ланча можно заняться хозяйством либо же (что гораздо предпочтительнее) своей внешностью, а именно – давно пора посетить парикмахерскую, заглянуть в косметический кабинет и прикупить кое-что из дамских мелочей. Кроме того, у нее «накопилась» пара-тройка приятельниц, с которыми просто необходимо встретиться и поболтать, желательно вне дома, чтобы никто им не мешал. Погода стоит отличная, можно прогуляться и совместить приятное с полезным, и, если отважиться выпить где-нибудь чашечку кофе, то можно будет посчитать это обедом. На ужин – классические два яблока, как советуют все без исключения диеты, немного почитать, а потом наступит глубокий и здоровый сон.

      «Разумеется, если ты сможешь заснуть, – говорил Надеждин ехидный внутренний голос, – не помешает ли тебе голодное урчание в животе?»

      Так или иначе, но план выглядел превосходным, и Надежда уже предвкушала, как она расцветет и похорошеет от такого здорового образа жизни, но судьба немедленно внесла свои коррективы в ее замыслы.

      Проводив в воскресенье утром мужа в Москву – Сан Саныч предпочитал ездить дневным сидячим поездом, он плохо спал в дороге, – Надежда рассеянно бродила по квартире. Новую жизнь она решила начать с понедельника, а сейчас колебалась – позвонить ли близкой подруге Алке либо расположиться на диване с детективом и котом под боком?

      Судьба сама вмешалась и потревожила ее телефонным звонком.

      – Надя, – как-то неуверенно проговорила Надина мать, – тут мне принесли телеграмму…

      – Телеграмму? – встревожилась Надежда. – Какую телеграмму, откуда?

      – Из Нукуса, – ответила мать.

      – Какого еще Нукуса, что это?

      – Это такой город, – против обыкновения, мать не пришла сразу же в ярость от непонятливости Надежды, а отвечала терпеливо на все ее вопросы, – это город такой, в Каракалпакии.

      – Знать бы еще, где эта Каракалпакия, – проворчала Надежда, – ну, так что Нукус? От кого телеграмма-то?

      – Подписана – В. Сперанская, – объяснила мать.

      – А кто такая В. Сперанская? – спросила Надежда, потому что ей эта фамилия ни о чем не говорила.

      – Понятия не имею, – честно ответила мать, но в тоне ее Надежда не услышала категоричности. – Вот, послушай: «Буду в Ленинграде пятнадцатого встречайте поезд шестьсот четырнадцать вагон четвертый В Сперанская».

      – Все ясно, – Надежда облегченно вздохнула, – перепутали на почте адрес.

      – Да нет, я уже звонила на почту, все правильно, – обреченно ответила мать.

      – Значит, перепутали не у нас на почте, а в этом, как его… Укусе. – Надежда понемногу начинала раздражаться, потому что неведомая ей В. Сперанская грозила испортить будущую радостную неделю.

      – Нукусе, – поправила мать, и вновь Надежда поразилась ее терпению. – Знаешь, Надя, – продолжала мать задумчиво, – что-то такое брезжит у меня в мозгу… Сперанская… Нукус… но я не могу вспомнить, склероз, видимо,