Пока один – ноль в мою пользу. Теперь главное – не упустить инициативу, не дать врагу прийти в себя. Если удастся погасить ответный выпад, который, судя по бешеному взгляду, вряд ли окажется продуманным, то противник, считай, повержен. Практика бесчисленных спортивных боев подтверждала эту теорию. Неважно, что сейчас мне противостоял не человек. Животные в борьбе за выживание действуют не хуже.
Даже лишившись половины зубов, раненый противник продолжал представлять серьезную опасность. Ожидая ответной реакции, я собрался, как сжатая, готовая выстрелить в любую минуту пружина. Грызун присел на задние лапы и прыгнул, целясь оставшимися зубами в горло. Уворачиваться в узком проходе пещеры было небезопасно, того и гляди встретишься головой со стенкой, и потом – грызи меня сколько хочешь. Опрокидываясь назад, я постарался как можно сильнее поддать зверюге ногами в грудную клетку. После соприкосновения с ботинками скафандра целых ребер у крысы стало гораздо меньше.
Ждать, когда противник очухается и предпримет следующую атаку, было по меньшей мере глупо. Попытаться задавить его голыми руками – тоже. Определив местоположение своего проверенного оружия, я кинулся к нему. Камень оказался из крепкой породы, кроме следов крови и небольших царапин, других дефектов на нем не наблюдалось.
Мы снова находились друг против друга. Разъяренный раненый хищник, осознавший, что перед ним опасный враг, и человек, в сердце которого поселилось чувство мести. Зверь, хромая на переднюю лапу, сделал очередную попытку растерзать неподдающуюся жертву, но во второй раз камень полетел быстрее – я сделал поправки на скафандр и на нерабочую руку. На полпути они встретились: морда крысы и одно из первых орудий человечества. Плоскому булыжнику не удалось полностью погасить скорость животного, но с главной поставленной задачей он справился: грызун по инерции пробежал несколько метров и рухнул набок возле растерзанного тела своей первой жертвы.
Злость как-то сразу испарилась. Я с тоской посмотрел на два трупа возле моих ног. Нет, больше никаких животных в доме. Ни живых, ни электронных. К ним привыкаешь, а потом...
Кристю закопал прямо в пещере. «Сейчас заберусь в свою каюту и буду сидеть там, пока не совершу посадку на Луне». Меня охватил приступ меланхолии, и я печально направился к выходу.
Яркие лучи солнца больно ударили по глазам, и я инстинктивно прикрыл их рукой. «Никак распогодилось,– проскочила первая мысль, но потом я огляделся вокруг.– Ага, а заодно тут срочно выросли деревья, прилетели и запели птицы, кто-то вдали быстренько соорудил горы с водопадом...» По мере того как зрение привыкало к новым краскам, сознание отмечало все новые и новые изменения в окружающем пространстве. «Извините, не