– М-м-м, ну, садитесь, Мухин. А вообще, если вам нездоровится, можете идти домой, я уже отметил, что вы присутствовали на семинаре.
Чувствуя, как фонарями горят уши, я плюхнулся на стул, а Кочерга решил окончательно меня убить, добавив:
– Поверхностные интегралы, кстати, мы в прошлом семестре проходили. Да-с…
На этом, считая меня окончательно уничтоженным как класс, злобный препод вдарился в объяснение новой темы. Я мужественно пытался записывать, но вот беда: понятные вроде бы по отдельности слова никак не складывались в осмысленные фразы. Как будто новости в соседской квартире через стену слушаешь! Ничего не понимаю. К концу пары и Кочерга выдохся, принялся дергать галстук, жаловаться на духоту и сбиваться с мысли.
Возле расписания торопливо листала тетрадку Ленка Шкодина. Тряпка! Я – тряпка: сколько западаю на барышню, и как дурак, подойти не решаюсь. Вот сегодня, например, все и так идет наперекосяк, так пуркуа бы не па?
– Лен, привет, – она подняла на меня большущие глазищи, и я понял, что краснею как помидор. – Ты… э… давай вечером в кафешке посидим, я такое местечко на Арбате знаю… чудное такое…
А она ресницами махнула и щебечет:
– Ой, Сереженька, а может, завтра, а? Я сегодня с Белкиным договорилась ману тапать.
Тут меня так и перекосило, давешний сон вихрем промчался в голове, сметая все прочие эмоции. Ману она тапать договорилась! Знаю я, блин, как ты ману тапаешь. Да еще и со всем курсом подряд – шлюха! Нет, точно, натуральная шлюха.
Что-то я пробормотал такое невнятное, только у нее улыбка, смотрю, с лица сползла. Ну, да и я не в радужных чувствах в буфет потопал.
Философ тоже завел волынку о проблемах гносеологии в натуралистической философии тапания маны, правда, быстро выдохся, раскашлялся и отпустил нас на полчаса раньше. А на информатику я вообще не пошел. Как представил «язык программирования Манатапль»…
Я брел по улице, совершенно потерянный и несчастный. Господи, ну куда же я попал? Прохожие бодро шлепали по своим делам, улыбаясь мне с таким добродушным видом, словно я был всеобщим любимым племянником. Молодые люди переводили старушек через улицу, дворник усердно скалывал только начавший образовываться на тротуаре ледок, автомобилисты вежливо пропускали пешеходов, мамашки с колясками вместо пива прихлебывали апельсиновый сок. А со стен таращились плакаты, призывающие непрерывно и в больших количествах тапать ману, тапать ману, тапать ману…
В результате я оказался возле цирка. Еще подумал, что тут мне самое и место. И впрямь: над входом висела большая афиша «Только у нас! Только один день! Виртуозы тапания маны! Зрители задают вопросы гениям тапа». Я почувствовал, что глупо улыбаюсь – идея мне понравилась. Даже надежда какая-то забрезжила: взять и задать вопрос. Нет, даже не так. Задать ВОПРОС, самый для меня главный на сегодня. Как тапают ману?
Я торопливо выскреб мелочь из кармана. На билет хватило.
На арену уверенной походкой знаменитости вышел представительный тип в серебряном костюме. Зал разразился овациями, раздались