– Прости меня…
– Ничего страшного. Мы с тобой не понаслышке знаем, как страшен алкоголизм. Но мой отец никого не трогал, когда пил. Кроме самого себя… – Нужно было заканчивать этот разговор, и Клер вернулась из прошлого к настоящему: – Ты, должно быть, неважно себя чувствуешь. Давай перенесем нашу прогулку.
– Чувствую я себя действительно неважно, – он улыбнулся, – но полагаю, что прогулка пойдет мне на пользу. Да и тебе нужно отдохнуть, правда?
Она рассмеялась и встала.
– Правда. Пойду переоденусь.
Вернулась Клер быстро и сказала, что готова ехать. Кэм напомнил ей, что нужно закрыть входную дверь. Затем то же самое сказал о двери мастерской. Потом обратил ее внимание на то, что шнурок на одном ботинке плохо завязан.
Наконец они подошли к стоящему за машиной Клер мотоциклу. Он был большой, мощный, черный с серебром, без всяких модных рисунков.
«Вещь, – подумала она с одобрением, обойдя вокруг железного коня шерифа. – Не игрушка».
– Супер! – Клер погладила «лошадку».
Рафферти протянул ей шлем, отстегнув его от заднего сиденья, и взял свой. Они надели шлемы одновременно и рассмеялись.
Кэм завел мотор. Клер села за его спиной и обняла за талию. Ни он, ни она не заметила, как в мансарде дома Баттсов блеснуло стекло телескопа и повернулось вслед удаляющемуся мотоциклу.
Клер немного расслабила руки и откинула голову. Когда-то давно она провела весну и лето в Париже. Там у нее случился роман со студентом художественной школы. Они часто катались на мотоцикле по его улицам и пригородам…
Клер рассмеялась, вспомнив те дни. Сейчас все было по-другому. Тогда она прижималась к худощавой спине, совсем непохожей на монолит, который защищал ее от ветра в эти минуты. Кэм резко прошел очередной поворот, и молодая женщина почувствовала, как часто бьется ее сердце. Он ведь тоже это слышит… Она вдыхала запах бензина, свежескошенной травы на обочинах, кожаной куртки Кэма и самый глубокий, самый чувственный аромат – его кожи.
Рафферти тоже все чувствовал очень остро. Ощущение раздвинутых ног Клер, прижатых к нему, было упоительным. Ее руки свободно лежали у него на бедрах или крепко обхватывали талию, когда он наклонял машину на повороте, и это тоже волновало.
Кэм свернул с шоссе на узкую дорогу, шедшую в сторону. Теперь они ехали прямо между деревьями. Свет и тень сливались в причудливый узор. В воздухе ощущалось чистое дыхание весны.
Они остановились у придорожного магазинчика и купили огромные сэндвичи с холодным мясом и колу. Уложив все это в сумку, Кэм и Клер направились дальше – в глубину леса. Рафферти сказал, что там есть ручей.
– Как здесь здорово! – молодая женщина сняла шлем и расправила рукой волосы. Затем она рассмеялась и обернулась к Кэму: – Я даже не знаю, где мы.
– Всего лишь в десяти милях к северу от города.
– Но мы же катаемся уже больше часа!
– Я ездил кругами, –