Потенциал развития нашей страны в начале XX века был столь мощным, что ситуация в стране, на фронтах и в армии не ухудшалась, наоборот, она даже, улучшалась. Фронт был стабилен, внутри страны было спокойно. Разумеется, Россия образца третьего года войны была не так хлебосольна, как в предвоенное время. Но не будем забывать о том, что во все времена война приносила с собой голод, лишения и мобилизацию. Колоссальная, небывалая доселе схватка повлекла за собой соответствующие сложности во всех сферах жизни. Уровень жизни, безусловно, снизился, продовольственная ситуация ухудшилась по сравнению с мирным временем. Но так было везде, и у противников, и у «союзников» наших тоже. Практически повсеместно переходили к нормированию потребления, вводили продовольственные карточки. В Германии правительство, почувствовав нехватку продовольствия из-за английской морской блокады, достаточно быстро перешло к прямому изъятию и распределению продуктов. В Австро-Венгрии еще в начале 1915 года была введена карточная система на хлеб, а потом и на другие товары народного потребления. Недоедали в Британии, чьи корабли с заморским продовольствием один за другим пускали на дно германские подлодки, – «различные ведомства конфисковывали весь подвоз продовольствия для воинских частей и для рабочих по снабжению; картофель и мука стали недоступными для неимущих слоев населения».[30] Английский премьер Дэвид Ллойд-Джордж писал: «К осени 1916 года продовольственный вопрос становился все более серьезным и угрожающим».[31] Серьезные проблемы с продуктами были и во Франции, половину территории которой оккупировали немцы, а многие промышленные предприятия просто оказались в зоне боевых действий. Троцкий, возвращавшийся в 1917 году в Россию через Швецию, пишет, что в этой нейтральной скандинавской стране ему «запомнились только карточки на хлеб».[32]
Словом, голодали русские люди не больше, чем в других воюющих странах и куда меньше, чем в «свободной» России через небольшой промежуток времени после второй и третьей революций. И уж совершенно несравнимы лишения жителей Петрограда в 1917 году со страшным голодом, постигшим население этого же города во время блокады Ленинграда. А ведь это не просто один город, это даже во многом одни и те же люди. Но в 1942 году, умирая от голода, никто почему-то не идет на улицу с требованием хлеба.
Почему? Потому, что по-другому воспринимает противника? Потому, что идеологически обработан? Да. Но главное – каждый знает, что власть шутить не будет и такие демонстрации, безусловно играющие на руку противнику, будут беспощадно подавлены. И – нет подстрекателей и вожаков. Тех, кто может завести толпу, и, манипулируя ее действиями, направить в нужную сторону. Ведь в Петрограде 1917 года иностранным