Хитро поступили отцы-основатели Петроградского Совета. Но кто же они? Много «чудес» мы наблюдали в истории русской революции, еще больше ждет нас впереди. Имена можно при желании найти прямо в мемуарах самого Александра Федоровича Керенского:
«У меня в памяти живо стоит воспоминание о нашей встрече с М. В. Родзянко в одном из коридоров Таврического дворца приблизительно в 3 часа пополудни того же дня (27 февраля. – Н. С.). Он сообщил, что член Думы от меньшевиков Скобелев обратился к нему с просьбой предоставить помещение для создания Совета рабочих депутатов, дабы содействовать поддержанию порядка на предприятиях.
– Как вы считаете, – спросил Родзянко, – это не опасно?
– Что ж в этом опасного? – ответил я. – Кто-то же должен, в конце концов, заняться рабочими.
– Наверное, вы правы, – заметил Родзянко. – Бог знает, что творится в городе, никто не работает, а мы, между прочим, находимся в состоянии войны».[72]
Вот круг и замкнулся. Скромничает Керенский – именно он и инициировал создание Совета, он же и помог ему расположиться под крылом правительства, чтобы спроецировать на себя его авторитет. Так один человек смог заложить основы будущего двоевластия.
Органы новой власти уже сформированы, но чтобы они смогли полноценно запустить процесс развала России, нынешней царской власти надо исчезнуть. Поэтому седовласый генерал Алексеев вместе с другими военными участниками заговора, ставившего целью перемены на троне, готовился оказать давление на царя, чтобы добиться его отречения. Военные возлагали большие надежды на регентство (при малолетнем царевиче Алексее) великого князя Михаила Александровича, брата царя. Монарх передвигается по своей стране с минимальной охраной. Мы помним, что на подавление мятежа он отрядил целых 800 штыков, а его личный конвой еще меньше. Арестовать, изолировать Николая будет несложно.
Дальнейшие события надо изучать пристально. Именно в хронологии и таится ответ на вопрос, кто все это замыслил. Итак, Николай на поезде направляется в столицу. Чтобы он ехал, не беспокоясь о своей безопасности, ему ничего не сообщается о появлении сразу двух новых центров власти. Наоборот, Родзянко в тот же день – 27 февраля – шлет царю новую телеграмму, из которой можно понять, что именно решения монарха могут ситуацию изменить:
«Занятия Государственной думы указом Вашего Величества