– Как Вы? – Мельком спросил нас кто-то из команды.
– Со мной всё в порядке, – ответил я, продолжая смотреть на старпома.
Я не обратил внимания на задающего вопрос, так как не мог оторвать взгляд от человека, который только что пережил неведанную никому боль и потерю. Его камень стал серым, безжизненным. Мистическое сияние пропало.
– Мы в порядке, лучше помогите боцману, – продолжил я.
Встав, я подошёл близ к помощнику и помог ему подняться, после чего повёл его в каюту. По пути он ничего не сказал, а лишь смотрел куда-то вдаль, так пусто, и так больно. Я пытался вытянуть из него хоть одно слово, но увы. Боль, казалось, до сих пор его не отпускала.
Я завёл его в каюту, помог лечь и вернулся на палубу, где команда всё ещё занималась раненым.
Соорудили носилки для боцмана. Перекладывая его, завязался диалог между командой.
– А если они вернутся? Что тогда?
– Мы их встретим! Мы сделаем оружие!
– Да! Именно! Мы их встретим!
– Они вернутся нескоро, – сказал Алекс.
Он передавал слова своего хранителя, который с ним разговаривал. Я так же слышал его, хотя до сих пор не мог понять почему.
– Что? Да тебе-то откуда знать? – Вдруг сказал капитан.
– Это не мои слова. Я не знаю. Это знает Аллай, – продолжал Алекс.
– Мы вообще ничего о них не знаем! А ты ещё их слушаешь? – Завёлся капитан.
– Если бы не Олимп, боцман мог погибнуть, – сказал я, не выдержав.
Капитан лишь фыркнул и пошёл прочь с палубы, осуждающе глядя на меня и Алекса.
– Мы ещё посмотрим какие они герои, – сквозь зубы прошипел капитан, проходя мимо меня.
На палубе воцарилась тишина.
Мы занесли боцмана в кают-компанию. Там было больше места, и так он мог находиться под более тщательным присмотром, так как команда находилась там частенько. На борту медикаментов было мало, но самое главное и необходимое имелось. Мы сделали боцману укол обезболивающего препарата, и вскоре он смог уснуть.
– Вот тебе и рыбалочка, – сказал на выдохе Макс, – я за ним присмотрю. Идите пока отдохните.
Никто не был против. И распределив время, кто и когда будет присматривать за боцманом, каждый пошёл в свою каюту.
Уснуть я не мог. Мысли не давали покоя. Я вспоминал снова и снова слова Олимпа, которые он сказал старпому. Что он имел в виду? Ответ знал только тот, кому и были адресованы эти слова. Но тот молчал, и лишь смотрел.
Пролежав пару часов, я так и не смог уснуть. Встав, я посмотрел на часы. Был уже вечер. Я решил пойти к старшему помощнику.
Подойдя к каюте, я постучался, но, не услышав ответа, зашёл внутрь. Картина, которую я увидел, была мрачноватой.
Старпом сидел в полной темноте и смотрел в иллюминатор.
– Разрешите, я войду? Извините, можно? – Стоя в дверях,