– Упаси бог! – вздрогнул Макарий.– Находились уже, спасибо. Давай быстрее к твоей деревне, пока подземка силы окончательно не высосала…
– А это что? – Квайл обнаружил неприметную поначалу маленькую круглую нишу, забитую булыжниками и серым цементом.
– Не трогай! – поспешил крикнуть Ужка, и эхо вернулось откуда-то из-под потолка, искаженное странными гортанными отголосками.– Не трогай, разорвет на части! Это ход в Лакатку, гномий городок. Он как раз под горой.
Студент восхищенно ковырнул ногтем выступающий камень.
– Сюда,– Вольдар гостеприимным жестом указал в боковую арку, в начале которой уже выстроились одна за другой абсолютно идентичные тележки.– Каждый занимает отдельную вагонетку. Сейчас, только путевые камни проверю…
Такое же «солнышко» послушно вспыхнуло, только уже не желтым, а нежно-сиреневым сиянием.
– Порядок. Заряд цел, можно ехать.
– И оно поедет… само?
– Ну да.
От восхищения глаза Квайла вспыхнули еще ярче, чем чудо-камень. Это был тот особый блеск, что бывает у прирожденных изобретателей в момент осенения гениальной мыслью. Но даже если человек не видел в своей жизни ни одного гениального изобретателя, подобный взгляд ему наверняка знаком. Нечто похожее можно наблюдать у вполне обычных категорий граждан, которым случайно подвернулась полезная бесхозная вещь, к тому же плохо лежащая.
Прочтя в серых глазах Квайла тайную мысль, Ужка хмыкнул:
– Успокойся, Рыжий, и убери руки. Думаешь, ты первый додумался? Половину кристаллов стянули еще полвека тому назад и повтыкали в оглобли. Только ни одна телега или карета почему-то без лошади так и не пошла. Зато пример одного особо умного кучера, которого до самого нутра тряхнуло магией, когда он полез разбирать «ежа», отбил охоту к дальнейшим экспериментам. Говорят, гномы вступали в сговор с самим чертом, чтобы создать для подземки эти камни! За каждого «ежа» платили чистым золотом в многократном размере! Ладно, сейчас я проверю крепления, и едем. Садитесь в вагонетки, каждый в свою.
– Ой! Какая-то вещица на дне,– настороженно начал было Макарий, но, поднеся к глазам «вещицу», быстро разочаровался: – А, да это просто бабский лиф… Видать, кто-то с подружкой в гномов играл… Ну и народ у вас, Ужка!
– Ух ты! – перебил его не сдержавший удивления студент, рассмотрев на боку крайней тележки витиеватую надпись.– Что это?
– Уймись, Рыжий,– похлопал его по плечу Макарий, к которому после пикантной находки окончательно вернулась обычная уверенность в себе.
– Да пусть спрашивает,– улыбнулся Вольдар, впрыгивая в головную вагонетку и наклоняясь к жесткой сцепке в виде крючковатой драконьей лапы, соединяющей ее со следующей.– Мне самому в детстве было интересно. Мы здесь, если хочешь знать, почти каждый закоулок облазали.