– Привет. Задержался немного, тебе же крем готовил.
– Спасибо за внимание. Я ушла сегодня раньше и когда возвращалась, увидела машину около дома, думала, что уже вернулся, но, увы, ошиблась. Ты сегодня машину не брал? Что так?
– Не захотел стоять в пробках. Днем было некуда ездить, вот и решил так запросто с народом.
Сняв ботинки и поставив портфель на скамеечку, я прошел в ванную мыть руки.
Вика вернулась на кухню, накрывать стол и когда я туда вошел, то все стояло уже на столе.
– Садись. И я с тобой заодно перекушу. Скучно одной ужинать.
– А где Евгений? – спросил я про сына.
– У однокурсника, придет скоро.
– Слушай, Вик, достань водочки.
– О как! Что это ты? – удивилась Вика, так как это бывало очень редко, чтобы я попросил выпить. Она достала из холодильника бутылку водки, из шкафчика рюмку и поставила передо мной. – У тебя, Дим, что день сладкий был, что захотел для контраста горького? Или клин клином?
Ничего не ответив, я налил себе в рюмку водки, выпил, закусил и только потом ответил:
– Обычный день, обычная рутина, обычные операции, но вот была в этом дне некая особенность, – и рассказал о встрече в метро и об услышанном.
– А знаешь, я в чем-то с ней согласна. Меня иногда посещают подобные мысли. Почему так устроен мир? Кем создан? И если не сам образовался, а действительно кто-то создавал, то почему такой?
– Вот и я о том же. Но меня больше поразила ее фраза, что осмелится ли кто-либо вызвать Всевышнего на суд человеческий. Что же надо чувствовать, испытать, чтобы решиться на такое обращение?
– Да, смелость здесь нужна. Трудно представить эту встречу, когда тебе говорят: «Я Всевышний. Ты хотел меня судить? Давай попробуй». А как ты думаешь, он есть?
– Откуда я знаю. То же самое могу спросить и у тебя. Его никто не видел, но отрицать, что его нет, как-то не получается.
– А Библия?
– Так она же не сама появилась. Ее писали люди.
– Вот они и видели?
– Ну, да. Наблюдали, как он создавал землю, а потом описали или по его рассказам.
– А ты смог бы с ним говорить? Высказать вслух даже не свое личное, а как бы высказать некое мнение. Как ты себе это представляешь?
– Никак. Все от ситуации зависит. Давай оставим эту тему. Он ни к чему не ведет.
– Почему? Мы с тобой не так часто разговариваем о духовном, все больше о материальном. Приземленные мы. Кстати, а как она выглядит?
– Невысокая, худенькая, но что поразило, так это ее глаза, которые удивительно молодые, никак не по ее возрасту. Они блестят, и в них сквозит одиночество.
– Это она сказала, что одинока?
– Нет, конечно. Ее фраза о молчании и разговоре с собой. Да и в глазах ее все равно проскальзывала грусть одиночества.
– Успел рассмотреть? – улыбнулась Вика. – А ей точно за семьдесят, а может тридцать?
– Забыла, кем работаю?