Начиналось неплохо. Школа. Техникум, два года в «Дзержинке». Командировки в горячие точки, перехват караванов. Даже в плен без сознания взяли. Но до логова не довели. Скрутив на привале бошки двум моджахедам, с боем ушёл. Кажется, чего-то удостоен, награждён и назван молодцом…
После армии, вместо того чтобы делать карьеру где-нибудь в ментовке или у пожарных, подался на карьер. Там в пыли и грохоте перфораторов почувствовал, что стоит трудовой рубль. Таскал на горбу взрывчатку на массовые взрывы, разгружал вагоны и не упомню, когда начал сходить с нарезов. Женился, родились два мальчика. Всё бы ничего, но болячка всё больше и больше давала о себе знать. Запои, беспробудное пьянство неделями. Бригада в яме ещё та, до сих пор не понимаю, как друг друга не поубивали. Дальнейшее вполне обыденно. Семья не смогла переломить ситуацию, а с работы вскоре погнали. И вот общага, вечные долги и, как награда в жизни, завалинка у кулинарии.
Мой кошмар и вечный спутник – страх. Постоянный страх. Сон только после отрубона. Подъём в два ночи в холодном поту от жутких мультиков. Любая, самая мелкая проблемка разрастается в мозгу до чудовищных размеров. Ужас холодными, липкими пальцами бросает тело в непрекращающуюся дрожь. Сердце то выносит грудную клетку, то наоборот – останавливается. Поневоле соскакиваешь и бежишь в известную комнату. На коленях уламываешь бабу Нину, отдавая в залог последнее.
В тот день решаю – хватит. Зажился на этом свете. С утра солнышко стучится в пыльное окно, тепло. В углу недостроенного садового домика выкапываю АКМС, тайком привезённый с той войны. Аккуратно разворачиваю вощёную бумагу, мягкой тряпочкой удаляю тонкий слой смазки. Достав необходимые принадлежности, машинально чищу ствол. Руки сами находят занятие, и патроны из цинка ловко перекочёвывают в магазин. Где-то на периферии сознания мелькает здравая мысль: зачем для самоубийства целый магазин? Впрочем, как приходит, так и уходит, а подобранный по дороге мешок надёжно маскирует ствол.
Путь в лес. Здесь тихо, пахнет прелью и грибами. Ветки потрескивают под ногами. Всем нутром чую, что иду на гнусное дело, поэтому стараюсь уйти подальше. Неожиданно кустарник расступается в стороны, и под ногами асфальт старой военной дороги. Много слухов и баек ходило в наших краях про неё. Но толком никто ничего не знал. КГБ умел хранить тайны. Заметно, что за асфальтом следили, зимой даже чистили регулярно, но