– Не, мы сохранили в тайне.
Да. Да! Да все узнали! Но то, что в нас тыкали пальцем все кому не лень до самого выпуска, тебе знать не надо. В основном в меня, потому что в адрес Тани боялись, что-либо сказать. Во-первых, покалечит, а во-вторых… никто не хотел, чтобы она заявила во все услышанье, что ты тоже имел с ней близость. И как это ты, Марина, с холодцом угадала? Танина кличка – Студень. Собственно, именно студень или холодец, точно не знаю, ребята засунули мне в штаны, когда мы переодевались с физкультуры.
– Да-а-а, – протянула она. – я думала, что всё было хоть чуточку романтичнее.
– Я тоже в это искренне верил.
– Это же первый раз!
Марина блаженно подняла глаза к потолку, а её губы растеклись в улыбке, правая ладонь мягко легла на сердце. Она взирала вверх так, будто в первый раз она совокуплялась с ангелом и сейчас, они друг на друга смотрят.
– Да я понимаю. Но получилось, как получилось.
– Сожалею, – Марина оторвалась от своего «ангела» и с таким сочувствием это произнесла, что у меня засосало под ложечкой.
– А ты в каком классе впервые?
– Классе?! На третьем курсе, сыночек!
– У тебя не было парней до этого?
– Как порядочная девушка, я отдалась своему мужу.
Я чуть не подавился сигаретой. Мне казалось, что жёны-девственницы – это из области научной фантастики. Ну или из стран шариата. Мне было проще поверить, что инопланетяне выращивают нас, себе на корм, чем в то, что русская девушка сохранит себя для мужа. Тем более, если учесть, что её юность пришлась на середину 90-х.
– И вы расстались?
– Как видишь.
– Студенческие браки такие ненадёжные – почти всегда кончаются разводами.
Марина стала хмурнее тучи. Она опустила голову, и я увидел, как сверкающая капля рухнула с её глаза на пол. Я понял, что ляпнул такую ересь, но в чём была ошибка? Надавил на больное? Может извиниться и спросить, чем расстроил? Или просто «прости»? Пока я подбирал сценарий к продолжению, главная героиня оживилась сама:
– Нас разлучила смерть.
Твою мать! Вот это промахнулся.
– Небеса забирают к себе достойных.
– Ты прав.
Кажется, я выкрутился. Желание продолжать перечислять моих любовниц у нас обоюдно отпало, и Марина принялась готовить ужин. Я, пошарив в холодильнике, откопал в нём бутылку самбуки и радостный уселся обратно за стол.
– У тебя есть в чём поджигать? – поинтересовался я.
– Не знаю, я обычно её так пью.
– Есть коньячный бокал и стакан под виски?
Марина открыла дверцу навесного шкафчика и протянула мне два комплекта посуды. Я налил самбуку в коньячный бокал и боком положил его сверху на стакан. Затем, я взял валявшиеся на столе салфеточку и пластиковую трубочку из-под сока и потянулся за зажигалкой.
– Стой! Ты что собираешься поджигать прямо в бокале?
– Ну да.
– Это Богемское стекло – оно тонкое.
– Я тебя умоляю. Оно выдержит тысячу градусов, а в этом пламени всего–то двести.
– Как скажешь.
Для