Когда ему впервые сказали об этом, он стал бледен как полотно.
– О! Дорогуша! – сказал он в глубоком волнении, – Честно говоря, я бы предпочёл не быть графом! Ни один из мальчиков в округе не является графом! Разве я не могу быть одним из них?
Но это оказалось неизбежным. И когда в тот вечер они сидели вдвоем у открытого окна, выходящего на их убогую улицу, он и его мать долго говорили об этом. Седрик сидел на скамеечке для ног, обхватив одно колено в своей излюбленной позе, и лицо у него было растерянное, слегка покрасневшее от напряжения и дум. Дедушка послал за ним, чтобы он оставил свой дом и приехал к нему в Англию, и мама решила, что он должен отправится туда.
– Это надо сделать, – сказала она, печально глядя в окно, – потому что, я знаю, что твой папа хотел бы, чтобы это было так, Седди. Он очень любил свой дом, и к тому же есть много вещей, как говорил друг Горацио, которые маленький мальчик никогда не сможет понять до конца. Я была бы слишком эгоистичной маленькой матерью, если бы не послала тебя. Когда ты станешь мужчиной, ты поймешь всё.
Седди скорбно покачал головой.
– Мне будет очень жаль расставаться с мистером Хоббсом, – сказал он. – Я боюсь, что он будет скучать по мне, а я буду скучать по нему. И я буду скучать по всем вам!
Когда на следующий день приехал Мистер Хэвишем – семейный адвокат графа Доринкорта, посланный им за лордом Фаунтлероем в Англию, – Седрик услышал много нового. Но почему-то его не утешало известие о том, что скоро он станет очень богатым человеком, и когда вырастет, у него будут замки здесь и замки там, и большие парки, и глубокие шахты, и большие поместья, и разные землевладения. Он беспокоился о своем друге, Мистере Хоббсе, и вскоре после завтрака отправился к нему в магазин, пребывая в сильном душевном волнении.
Он застал его за чтением всегдашней утренней газеты и подошел к нему с серьезным видом. Седрик на самом деле чувствовал, что для мистера Хоббса будет большим потрясением узнать, что с ним случилось, и по дороге в магазин обдумывал, как бы поделикатнее сообщить другу эту новость.
– Привет! – сказал мистер Хоббс. – Доброе утро!
– Доброе утро! – сказал Седрик.
Он не стал взбираться, как обычно, на высокий табурет, а сел на коробку из-под крекеров, обхватив колени руками, и несколько мгновений молчал так тихо, что мистер Хоббс наконец вопросительно поднял глаза поверх газеты.
– Привет! – повторил он.
Седрик собрал всю свою силу духа воедино и начал.
– Мистер Гоббс, – сказал он, – скажите, вы помните, о чём мы говорили вчера утром?
– Ну, – ответил мистер Гоббс, – мне кажется, это была Англия!
– Да, – сказал Седрик, – но как раз тогда, когда Мэри пришла за мной!
Мистер Гоббс потёр затылок.
– Мы говорили о королеве Виктории и аристократии. Не так ли?
– Да, – довольно неуверенно