– Говори дальше, – жестко повелела Катрина.
Человек в темном костюме торопливо продолжил:
– Вайнера убили по неосторожности. Он отказывался говорить, куда спрятал то, что называют числом начала, и исполнители прибегли к крайним мерам получения информации. Они прокололись и случайно убили его во время допроса.
Он замолчал, хрипло дыша от полученных ранений. Я начинал привыкать к темноте и видел более отчетливо те предметы, что находились не на свету. Катрина сжимала рукой его плечо, из которого обильно сочилась кровь. Ее большой палец целиком утопал в ране оперативника.
На мгновение мне стало жаль этого человека. Но потом эта жалость просто переросла в страх перед тем, что творит Катрина. Я не решался подойти ближе.
– Сколько вас? – сухо продолжила допрос Катрина.
Ее узник не ответил. Он поднял глаза в потолок и упорно молчал. Катрина дернула его за рану, лицо человека исказила паутина болезненных морщин, и он зажмурился, стиснув зубы. Я встретился с коротким внимательным взглядом Катрины, почувствовавшей мое беспокойство, которое все росло при виде этой пытки. Однако сейчас, когда оперативник уже не представлял угрозы, я хотел отомстить за себя, заставить бояться теперь тех, кто пугал меня и не мог не признаться себе, что доволен видя, что ему больно.
Она сжала руку посильнее, и из раны оперативника еще сильнее потекла кровь. Он громко простонал и бросил гневный полный ненависти и боли взгляд на Катрину. Впрочем, встретился он лишь с ледяным безразличием наемницы.
– Сколько человек в вашей группе? – прорычала Катрина, дернув окровавленное плечо оперативника на себя.
Тот вскрикнул от боли. Закинул голову назад и ничего не ответил. Скорее всего, на какое-то время отключился., Вскоре он шевельнулся и когда восстановил в уме окружающую обстановку, тяжело дыша, приподнялся к Катрине, вероятно, желая сообщить что-то шепотом. Он ухватил Катрину за лацканы плаща, бессильно попытавшись притянуть ее к себе:
– Они возьмут то, что принадлежит им. А тебе воздастся по деяниям, – промычал от боли, потому что Катрина в ответ вжала палец в его и так развороченную рану. – Убьешь меня, придут другие. Убьешь их, за тобой придет целый отряд, а с отрядом справишься, так прибудет армия. И все будет выглядеть так, как этого захотим мы. Ты же знаешь, пусть сейчас ты вершишь мою судьбу, но твоя судьба