В комнату постучали. Резные створки высокой двери приоткрылись, и в спальню шагнула девушка в кожаных брюках и алом жакете с острыми плечами, с убранными в пучок темными волосами и бледным худым лицом. Брюнетка сидевшая на подоконнике не шевельнулась и не придала внимания ее появлению.
– Катрина, – тихо позвала девушка, зашедшая в комнату, – Он прибыл.
– Спасибо, Анжелия, – сказала Катрина, не отворачиваясь от окна. – Я видела его в окно.
Анжелия сдержанно улыбнулась и, не сочтя, что разговор продолжится, вышла в коридор и закрыла за собой дверь.
Катрина знала, что Виктор Ворман приехал специально лишь для того, чтобы повидаться с ней. Он любезно разрешил ей быть гостьей в его доме на время, пока у нее есть дела в здешних краях. Виктор относился к Катрине как к собственной дочери, несмотря на то, что родных дочерей у него было три. Младшая – Селона, названная в честь земель на северо-востоке Европы у берегов Даугвы, средняя – всегда последовательная и сдержанная Анжелия, и старшая – эгоцентричная красавица Инга. Несомненно, и Селона, и Анжелия не были обделены природной красотой, но старшая дочь была самой яркой из всех трех.
Катрина, наконец, оторвала задумчивый взгляд от окна и повернула голову ко входу. За резными дверями послышались голоса, первый давал распоряжения, второй ему о чем-то докладывал, третий голос был почти неслышен. Шаги зазвучали уже совсем близко.
– Достаточно! – раздался мужской голос за дверью. – Поговорим потом, Игорь. Я приехал не для того, чтобы выслушивать твои похотливые истории. Все свободны!
С полминуты в комнату никто не заходил, а затем прозвучал резкий стук в дверь, скорее предупреждающий о намерении войти, чем спрашивающий дозволения. Обе створки отворились, и в комнату вошел мужчина с длинными ровными темными волосами ниже плеч, убранными в хвост массивной металлической заколкой, в белой сорочке, черных брюках и лаковых туфлях на широком каблуке. Он выглядел подчеркнуто аккуратно. Нельзя было сказать, сколько ему лет, скорее он был молод, чем стар, хотя черты лица намекали на то, что он уже не юноша. Это делало его привлекательнее, несмотря на не очень богатые исходные данные. Холодный взгляд его черных глаз стал мягким и теплым при виде сидящей на подоконнике Катрины.
Он прошел и сел на козетку, любуясь своей гостьей. Он молчал. Катрина смотрела на него бесстрастным взглядом, появление Виктора было бы для нее более радостным событием, не будь она погружена в пучину своих мыслей. Ее что-то тревожило, и это не ускользнуло от давно знавшего ее Виктора.