– Ты не голодна? – осведомился он. – Я заезжал в кондитерскую Флиндла и прихватил с собой немного пирожных.
У нее загорелись глаза.
– Пирожных?
Это слово она не столько произнесла, сколько выдохнула. Или даже простонала. Но ничуть не смутилась. Как только речь заходила о сладостях, между нею и Маркусом возникало полнейшее взаимопонимание. Они оба были отъявленными сладкоежками и при виде блюда с пирожными и печеньем частенько теряли самообладание, наперегонки уплетая обожаемые лакомства.
Дэниел, относившийся к десерту весьма прохладно и наблюдавший эту картину со стороны, неизменно говорил, что они ведут себя «наподобие дичайших дикарей», и каждый раз Маркус в ответ оглушительно хохотал, а Гонория никак не могла понять, в чем причина столь бурного веселья.
Он наклонился и что-то достал из стоявшей у его ног коробки.
– Ты по-прежнему неравнодушна к шоколаду?
– Более чем, – просияла Гонория от избытка чувств.
И возможно, от предвкушения тоже.
Он рассмеялся:
– Помнишь тот праздничный торт? Кухарка приготовила его…
– Тот самый? До которого добралась собака?
– Я с трудом удержался от слез.
– По-моему, я не удержалась.
– Я успел попробовать маленький кусочек.
– А я нет, – сокрушенно сказала она. – Но запах был изумительный.
– О да, – мечтательно протянул он, словно продлевая сладостные воспоминания. – И запах, и вкус.
– Пса звали Лютик. Знаешь, мне всегда казалось, что этот Лютик пробрался в дом не без помощи Дэниела.
– Конечно, это Дэниел все подстроил, – согласился Маркус. – Достаточно было взглянуть на его физиономию…
– Надеюсь, ты поколотил его?
– Я не оставил на нем живого места, – заверил он.
Она широко улыбнулась, но все же спросила:
– Ты преувеличиваешь?
– Немножко, – с улыбкой ответил он.
И протянул ей дивное шоколадное пирожное, аппетитно выглядывающее из белоснежной хрустящей обертки. А как оно пахло! Гонория глубоко вдохнула, радостно впитывая божественный аромат.
Потом посмотрела на Маркуса и опять улыбнулась. Потому что на мгновение почувствовала себя девочкой из недавнего прошлого. Той девочкой, которой принадлежал весь мир, яркий, солнечный, обещающий только счастье. До сих пор она даже не сознавала, как ей не хватает этого ощущения безмятежной легкости, возникающей, когда рядом есть кто-то, кто знает тебя целиком и полностью и с кем можно просто от души посмеяться.
Не странно ли, что таким человеком оказался именно Маркус?
Хотя если вдуматься, в этом не было ничего странного.
Она взяла у него пирожное и застыла в нерешительности.
– Боюсь, у меня нет никаких предметов сервировки, – смущенно произнес он.
– Может