– Да, тетя.
– Спасибо за визит, – поклонился дамам Жан Морейль. – Мне хочется, чтобы вы, Жильберта, унесли с собой какой-нибудь сувенир в память о первом посещении дома, который со временем будет вашим. Забудьте о лампе и выбирайте, что душе угодно.
Девушка нерешительно приблизилась к витрине с ключами, еще раз внимательно осмотрела ее и немного мелодраматично произнесла:
– Нельзя ли, Жан, унести с собой ключ от вашего сердца?
– Конечно, вот он, берите, – указал Морейль на массивный ключ, напоминавший средневековый.
– Перестаньте насмешничать! – воскликнула Жильберта, шутливо ударяя жениха по руке. – Это ключ от подземелья, забитого сундуками с золотом и драгоценностями. Тетя Элизабет, вы только полюбуйтесь! Хорошо, что ключ от вашего сейфа не столь громоздкий, иначе как бы вы удерживали такую махину у себя на груди?
Мадам де Праз вздрогнула и отшатнулась от витрины.
– Так вот, – продолжала девушка, осматривая коллекцию и что-то бормоча себе под нос, – мне нужен ключ от сердца Жана Морейля. Да-да, и ничто другое.
– Возьмите вот это, – протянул Морейль невесте маленькое старинное зеркальце, вырезанное, наверное, Бенвенуто Челлини и украшенное каемкой из жемчужин. – Стекло потемнело от времени, но вы, Жильберта, вдохнете в него новую жизнь своей очаровательной улыбкой.
Глава VI. Тревога графини
В клубе с тяжелыми портьерами и пушистыми, заглушавшими звуки напольными коврами царила полутишина.
– Граф де Праз здесь? – И так как швейцар в ливрее немного замешкался, мадам сухо добавила: – Я его мать.
– Сейчас узнаю, – поклонился лакей, проводив посетительницу в неплохо обставленную, но мрачноватую приемную, в которой не ощущалось женского присутствия.
Через пару минут мадам доложили, что граф Лионель тренируется в зале для единоборств и просит графиню пройти к нему. Вслед за швейцаром мадам де Праз преодолела целый лабиринт коридоров и наконец добралась до помещения, сверху донизу обитого черным деревом. Пол был выстлан мягким темным линолеумом. Лионель в кимоно кричащей расцветки, в легких туфлях со шнурками и с полотенцем на шее показался из двери душевой. Растрепанные волосы и лицо в багровых пятнах свидетельствовали о том, что на ринге ему пришлось несладко. В правой руке он держал боксерскую перчатку, а левой пытался поправить пояс.
– Простите, маман, что утруждаю вас приходом сюда. Но раз вы так спешно явились, я подумал, что дело не терпит отлагательства.
Они уселись в плетеные кресла и с минуту глядели друг на друга: Лионель – с нескрываемым любопытством, а его мать – с волнением, граничившим с испугом.
– Ну? – нарушил молчание молодой граф. – Говорите!
– Ты, конечно, сочтешь, что это глупо, но, по-моему, я обязана немедленно предупредить тебя. Впрочем, не исключено, что мои тревоги необоснованны.
– Нельзя ли конкретнее?
– Как тебе известно, Жан Морейль