– Неплохо быть в курсе здешних новостей! – сказал он.
Мужчины равнодушно пожали плечами.
– Прошедший погодный катаклизм оставил следы! – радостно сказал рыжий диктор с лошадиной челюстью. Далее он перечислил количество мелких и крупных бедствий населения.
Чугуев слушал, не отвлекаясь. Как поведут себя местные власти, что бы он предпринял в первую очередь?
Паша сокрушался, что сборная скоро уедет из тренировочного лагеря. С досады он чуть не сплюнул.
Никола читал журнал, оставленный кем-то на столике. Ничего интересного. Кто-то там на ком-то женился, кто-то разводится и требует денег на содержание. Короче, полная чушь.
Никита тупо смотрел в экран и думал о том, что неплохо бы и пивка. С другой стороны, никто не желает. Да и банщик Василий вдруг встал перед глазами со своими мрачными пророчествами. Становиться тихим алкоголиком не хотелось, с другой стороны, чем заняться?
– Температура воды приближается к обычной норме для конца января! – сообщил диктор.
Все как один встрепенулись, уставились в телевизор.
– Плюс четырнадцать градусов! – сообщил диктор и попрощался.
Далее пошли новости центрального канала, с общего молчаливого согласия Чугуев отключил телевизор.
– Лёня! Купаться зимой – это экстрим? – спросил Паша.
– Экстрим, Паша, экстрим. Только тебе зачем? Собираешься плавать при температуре воды в четырнадцать градусов?
– А что? За каким тогда на море ехать?
– Паша! У тебя же яйца остекленеют! – сказал Никита.
– А у тебя?
– Я? Я вроде бы не подписывался.
– Да куда тебе! – Паша скривил губы.
После ужина Леонид Аркадьевич решил побыть в одиночестве. Он оделся и вышел из пансионата. После выздоровления от похмелья потянуло к творческой работе мысли. Хотелось поразмыслить в тишине, помечтать.
Пока друзья пьянствовали, на побережье пронёсся ураган. Местный мэр почему-то не принял никаких экстренных мер. У людей потерян скот, нарушены дороги, оборваны провода. Пострадали также пляжи – золотой фонд побережья. Местный мэр, вместо того чтобы мобилизовать людей, занимается текучкой, что непростительно. М-да.
Леонид Аркадьевич зашагал к воротам, прочь от пансионата. Дождя не было, ничего не мешало размышлять. И чем дальше он уходил решительным, как казалось самому, шагом, тем мрачнее становились мысли. Чугуева бросило в жар, как только он представил себе реакцию его подчинённых при случае подобного ЧП в его городе. Чего стоит одна Елизавета Николаевна! А первый заместитель, профорг? Да они бы с удовольствием подсунули план: абсолютно провальный, нереальный и, с точки зрения любого проверяющего, архиглупый! Вот так бы подставили "дорогого Леонида Аркадьевича". Или Лёню, как его называют новые знакомые?
– Нет, это просто невозможно! Чтобы всюду в стране сидели такие же безвольные люди! – Чугуев схватился за голову.
– Всё