Почти неслышный хруст, заглушенный ревом двигателя стон-вопль… Шины завизжали, машину занесло, и она начала вертеться, словно юла, а потом врезалась в фонарный столб.
И тогда из темноты прыгнул Кобра, надеясь завершить начатое соратником.
Лакей в ужасе завизжал, когда огромная фигура молча вскочила на капот, занося приклад разряженного обреза. Но тут в дело вступил Дмитрий Бобров. Он спокойно посмотрел прямо в глаза волку, словно прожигая их взглядом, а затем вскинул руку и сжал пальцы на горле оборотня. Раздался хруст костей – и бездыханное тело упало на мостовую.
…Первым из машины вылез Лука. Его лицо было кровавым месивом – один глаз почти выдран из глазницы, щека рассечена когтями, нос сломан, губа разорвана, плюс две глубокие раны на лбу. Человек при подобных ранениях потерял бы сознание, но лакей был вампиром, пусть и в ранге кайтифа.
За ним вышел Борис, вставляя новую обойму в «узи» и напевая про себя песенку, в это время игравшую в «Мио»:
Но я живу, не видя дня
Во мраке бесконечной ночи.
И нет надежды у меня,
В гробу смыкаю свои очи.
Я убеждаюсь вновь и вновь:
У негодяев слаще кровь.
Я не кусаю всех подряд,
Жертву выбираю.
Обычно это сладкий гад…
Дмитрий высунулся в окно:
– Иди, проверь тех двоих!
Борис направился к полыхающему расстрелянному мотоциклу.
– Жив, песик! – радостно воскликнул «птенец».
– Итак, дамы и господа, ледиз энд джентльмен! Сегодня у нас в «Бойцовском клубе на Куличках» вы станете свидетелями незабываемого зрелища… – потертый конферансье с крошечной эспаньолкой и привядшей хризантемой в петлице смокинга обвел взглядом зал «Бойцовского клуба». Народу было немного: человек двести – да и как может быть много народу при цене билета в полторы тысячи евро?
Гроза на секунду замер – да, обстановка была ему знакомой. Все, как в тот вечер.
Выходит, приказ Чекана, поиски Повелителя, стрельба и все, что было до того, ему привиделось?
Но ударил гонг, и этот звук смыл все воспоминания…
Вервольф сбросил с плеч халат, поиграл мускулами – дамы в первых рядах восхищенно вздохнули. Он не обратил внимания – привык да и переспал уже кое с кем из этих пресыщенных развратных самок…
Они видели его – могучего, волосатого, в замшевых шортах, усаженных заклепками, и буквально сходили с ума от похоти…
Почуял он и другое – недовольство, ревность, а больше – зависть в глазах мужчин.
Усмехнувшись, обвел взором зал – низкий, большой, с ярко освещенным рингом и сумраком по углам. На стенах зачем-то было развешано оружие – и не сувенирные новоделы, а, похоже, настоящий антиквариат. Кавалерийские палаши, шпаги,